его кристалл светился словно сам по себе, мигал в диссонансном от других частей ритме.
— Ымаш. тсс… алмлшы-ы-ы… — до меня стали доноситься первые звуки, я радостно замахал к себе руками и закивал, мол продолжай.
— Уююш мыии, дууу юш-ми? — абонент явно нащупал какую-то волну. Я постарался как мог ему помочь — вспомнил, что во снах желание важнее, поэтому постарался как можно сильнее захотеть его услышать. Возжелать. Явью происходящее явно быть не могло, так что, авось, да и сработает…
— Дy ю хиар ми? Кэн ю толк? — донесся голос.
О, блин, америкос что ли, вот так номер. Час от часу не легче, по английский я только уходить умею…
— Ферстест ду мих? Кенст ду дизе шпрахе?
А не, немец, или европеец, уже лучше, но я и по-немецки не шарю, ну кроме ханденхох, гитлеркапут и бутерброд. Кручу головой в жесте отрицания.
— Ханасю йо ни шитэ кудасай, ваташи ва аната га ваташи о кикю кото га дэкимасю саншё шитэ кудасай…
О, все-таки китаец. Или японец. Или полиглот — английский, немецкий, японский и морзянка. Шпион что ли? Что ж за шпион-то такой, что русского не разумеет? Надо мне самому заговорить, авось поймет.
— Мож сразу на русский перейдем? Понимаешь мою речь? — спрашиваю я и вздрагиваю от своего сдвоенного голоса — привыкнуть к нему у меня времени пока не было.
— О, земляк, что ли? — обрадовался полиглот.
— Если ты земляк то, чего сразу не заговорил по-нашему то? — усмехнулся я.
— Так я и заговорил, вначале, — ответил абонент, акустических кристаллов у него было несколько, но говорил он только одним. — Да и отвык я от родной речи, больше по-английски говорить приходится. Если же учесть, что последние лет десять живу и работаю в Японии, то и подавно…
— И как там, наши есть?
— Наши есть везде, — усмехнулся гастарбайтер. — Меня зовут Рассвет, а моих друзей Шквал, Стрежень и Утес.
— Тоже русские?
— Ага, Шквал из Италии, Стрежень немец, Утёс канадец. Но корни у всех русские, эмигранты.
— А чего имена такие странные, позывные что ли?
— Типа того, после становления велесилами мы взяли себе кодовые имена, по ряду причин, — согласился Рассвет. — А тебя как по батюшке?
— Э, погоди, я тоже себе позывной хочу, — засуетился я. — Тока вот так сразу не соображу какой. Давай я тебе при следующей встречи его назову. Если доведется. А что за велесилы? Кто такие, а то я совсем не в теме…
— Носители ивереней силы, — пояснил Рассвет. — Как их еще… осколки, фрагменты матрицы, не знаю, как именно тебе при инициации перевели. С адаптивным переводом беда, всяк по-своему понимает, в меру развития, воображения и языка, в итоге общего взаимного понимания достичь становится гораздо труднее. Но в оригинале осколки златыря, золотого яйца, зовутся иверени. Иверени Силы. Носитель ивереня Силы — велесил. Боевое тело — скорлупа. Браслеты на биологическом теле — халазы.
— Яйцо-таки преследует меня, — хмыкнул я.
Хотя, скорлупа — это прикольно, а вот халазы я фиг знает, что такое, лучше буду по старинке коннекторами звать.
— Так или иначе образ яйца много, где прослеживается, не стоит этому удивляться, — ничуть не смутился умник. — К тому же я склонен полагать, что иверени — это реально осколки яйца.
— Вот я слушаю тебя и думаю — вы, ребята, похоже в теме, а я в ней ни в дуб ногой. Даже элементарных вещей не знаю, предыстории, терминов. Может расскажешь мне что по чем, введешь в курс дела? — предложил я. — Хотя в принципе я могу первым свою историю поведать, уж больно она коротка: спал, приснилась инициация, проснулся неведомо где, но точно не на Земле, пытаюсь выжить и понять, что происходит.
— Поскользнулся, упал, закрытый перелом; потерял сознание, очнулся — гипс! — усмехнулся Рассвет и провел рукой по подбородку — бессмысленный жест в боевом теле, но привычка не рукавичка… — Вопросов у меня к тебе много, и по идее они важнее твоих, поскольку могут дать мне ключ к пониманию происходящего. Получив его, я смогу всех нас вытащить из этой… ситуации. Но в целом ты прав, мне надо подумать откуда ты мог взяться, что означает твое появление, и чем всем нам это грозит, перед тем как начать задавать тебе вопросы. К тому же незнание элементарных основ запросто может привести к твоей гибели, тогда спрашивать мне будет некого… Сразу отмечу, такой способности, — он поводил пальцем по сторонам, — общаться, у нас не наблюдалось. Скорее всего она твоя. Так что, вспоминай что именно ты делал накануне и как это делал, и повторяй чтоб этот контакт возобновился в следующий раз. Я постараюсь помочь со своей стороны.
Рассвет помолчал, а я кивнул головой. Трое его друзей вроде тоже слушали.
— Они слышат?
— Да, но еле-еле, я их услышать не могу, не могут пробиться, — пояснил Рассвет, и продолжил:
— Тут такая история, что быстро не расскажешь, но если не начну сначала, то и вовсе ничего не понятно будет. Начну рассказ, а там уж на сколько успею….
История эта началась давным-давно. Еще до раскола Мира. О том, что было «до» — мне доподлинно не известно, кураторы были скупы на рассказы, а мой собственный уровень доступа к родовой памяти не настолько высок. Да и всё, что происходило до Великого Раскола словно подернуто пеленой, за которую я не могу пробиться. Либо не осталось у меня родовых линий из тех эпох, либо недостаточен уровень доступа, либо его умело блокируют.
Как бы там ни было, случившееся стало результатом конфликта двух группировок, светлой и темной. Разделение не условное, одни действительно светлые, а другие темные. Были ли это боги, или просто высокоразвитые цивилизации особого значения не имеет. Причина конфликта тоже; по косвенным данным все произошло из-за женщины, но в качестве мотивов называлась и месть, и борьба за власть. Как бы там ни было конфликт перерос в патовое состояние. В целом светлые были сильнее, но лидер темных обладал одним решающим свойством — он был бессмертен.
Каким-то образом светлые выяснили что есть некий артефакт, разрушив который можно погубить бессмертного лидера темной фракции. Златырь, так он назывался, или золотой камень, золотое яйцо.
Светлые нашли способ расколоть златырь, но оказалось, что златырь был связан с центром вселенной. Враг действительно оказался повержен, но вместе с ним была разрушена и вся вселенная. Целый Мир перестал существовать таким, каким он был до этого раскола. Светлые победили, но это была пиррова победа.
Златырь раскололся на несколько частей, светлые нашли три из них. Они назвали
