нас была причина.
Он, усмехаясь, смотрит на Томáса. Что? То есть они использовали меня, чтобы я привела его? Они знали о нём. Господи, Томáс обратил Соломона!
— Он же твой друг… был таковым. Как ты не заметил, что он собирается сделать? — в ужасе шепчу я.
Томáс поворачивается и пожимает плечами.
— Я знал. На самом деле это был мой план.
Меня дёргает назад.
— Да здравствует король! — Соломон поднимает руку Томáса вверх, вызывая громкие крики вокруг нас.
У меня начинает кружиться голова. Нет… нет… это всё шутка… нет.
— Томáс, — выдавливаю из себя.
— Добро пожаловать домой, мой друг. Мой брат. Мой король, — Соломон обнимает Томáса, и тот ему улыбается.
— Вы слишком долго думали. Я даже заскучал в лесу, но вышло довольно эпично, — смеётся Томáс.
— Что? Томáс! Ты что делаешь? — спрашивая, перевожу взгляд с него, на Соломона.
— Что он делает? Восстанавливает справедливость, Монтеану. Томáс единственный древний вампир, рождённый первым от великого вампира, и его прекрасной и умной жены. Он заслуженно должен был занимать этот трон, но твой отец обещал его убить. Он хотел забрать его, чтобы сделать своим рабом, и нам пришлось его спрятать. Но теперь, когда Монтеану ослабли, мы вернулись, чтобы завершить начатое. Ты ведь уже не сможешь нам помешать, не так ли, королева? Ты же сама показала нам туннели, по которым мы снова прошли в твой дом.
Нет. Прошу, Господи, нет.
Вокруг меня раздаются осуждающие оханья.
— Да-да, всё было именно так. Вы знали, что именно ваша королева провела врагов по туннелям в прошлом, и они перебили ваши семьи? Нет? Это так и было. Или я ошибаюсь, королева? — ухмыляется Томáс.
Нет… нет… я, оборачиваясь, ловлю злые взгляды.
— Это ложь! Скажите им, королева, что это ложь! — выкрикивает кто-то.
Я поджимаю губы.
Ты не мог, Томáс. Ты не мог так со мной поступить. Не мог.
— Это правда. Я узнал, что именно ваша королева была причастна к нападению на вас и тогда, и сейчас. Она показала в прошлом проходы в церковь моей матери. Да, Флорина, Гела была моей матерью. А тот, кто убил твоего отца, был моим отцом. И я хочу возмездия. Ты убила их, даже не удосужившись узнать их требования. Ты разорвала их, и я разорву здесь всех. Ты провела нас по туннелям. Ты хреновая королева. Хотя ты и так знаешь об этом. Всё, что вы знали, это ложь! Думаете, она сильная? Смотрите! — Томáс резко подскакивает ко мне и хватает меня за горло. Я хриплю, цепляясь за его руку, а он поднимает меня над полом.
— Смотрите, она даже обратиться не может! Она больше не вампир! Она слабый, жалкий и ничтожный человек! Видите? Она не защитит вас! Она врала вам! Она не королева!
— Королева, защищайтесь! — кричат мне.
Я лишь с болью смотрю в ожесточённые глаза Томáса.
— Обратитесь, королева!
— Как ты мог? — хриплю я.
Он с рычанием швыряет меня, и я падаю на пол, скользя по нему. Бьюсь всем телом о колонну и издаю стон от боли.
— Она ничто! — Меня рывком хватают за ворот куртки и швыряют обратно под ноги Соломона. Я поднимаю голову, облизывая губы и ощущая свою кровь. Дядя что-то шепчет мне.
— Прости меня… прости…
— Она больна, — раздаётся голос Сава. Меня поднимают на ноги, но, кажется, у меня что-то сломано. — Я лично лечил её. И у меня есть твёрдая уверенность заявить всем вам, что королева бессильна. Она не сможет защитить вас. Никогда не могла.
— Сав, рад тебя видеть, — Томáс улыбается ему.
— Ваше Высочество, — Сав легко кланяется ему.
Нет. На теле Сава и лице ни царапинки. Он жив и здоров. Он тоже предал меня. Он врал мне. Он играл свою роль. Боже мой, как же это больно.
— Сав, — с горечью шепчу я. — И ты с ними.
— Я с теми, кто может обеспечить безопасность моей семье, Флорина. А ты уже давно ничего сделать не можешь. Я за справедливость, о которой все забыли. Я за честность. Я поддерживаю Томáса в его желании вернуть свой трон, написать для нас новые законы и сделать наш мир лучше. Монтеану никогда не волновались о нас, они больше боготворили людей, которые нас и убивают.
Я с болью смотрю на искорёженное яростью лицо Сава. Я же так верила ему. Они водили меня за нос? Но… Стан же читал их мысли. Господи, что ещё скрывается в силе Томáса?
— Ты хотела увидеть предателей, Флорина? Вот они! — торжественно заявляет Томáс. — Все, кто окружал тебя, ненавидят тебя. Все, кто был рядом, тебя ненавидят.
— Какая же ты тварь, как и твоя мать, которую я убила, — хрипло смеюсь, сплёвывая кровь. — Она была жалкой, когда я убивала её. Я сожрала её и тебя сожру.
— Заткнись ты! — удар летит сбоку от Соломона, и я падаю на пол.
Моя челюсть хрустит, и я выплёвываю два зуба. Чёрт. У меня дрожит всё тело, когда я приподнимаюсь на локтях. Виски разрываются от боли. Давление в голове настолько сильное, что, кажется, она сейчас взорвётся.
— Ты осталась такой же глупой, какой тебя описывала мама, — Томáс присаживается на корточки передо мной. — Всё, что ты узнала обо мне, ложь. А я вот собрал достаточно доказательств и информации о тебе, клане и плане захвата. Ты добровольно отдала мне власть, Флорина. Надо же, когда-то тебя считали всесильной. Но на самом деле ты оказалась глупой шлюхой. Причём довольно неумелой шлюхой.
— Это ваша королева? — Томáс выпрямляется, окидывая взглядом зал. — Вот этой ничтожной твари вы поклоняетесь? За неё вы готовы умереть? Достойна ли она смерти тех, кого вы любите? Нет. Отвечу за вас. Я не собираюсь устраивать кровавую бойню, а пришёл для того, чтобы восстановить справедливость. Мой отец был по праву старшинства главой клана, но ему не позволили жить. Его притесняли, пытались убить и не раз. И его всё же убили, когда он открыто решил заявить о своих правах. Его вынудили применить силу, потому что постоянно угрожали убить меня. Он хотел обеспечить мою жизнь без страданий и голода. Он поступил, как отец. Любой отец хотел бы для своего ребёнка тёплого детства
