грудь.
Бочкарев не стал её утешать. Он знал, что это нервное, и нужно просто дать время успокоиться. Пока плечи девушки мелко тряслись под его рукой Петр осмотрел поле боя. При свете затухающего пламени он насчитал десять трупов. Еще трое, по его предположению, должны находиться по другую сторону машины. Водителя он сразил прямо за рулем. Итого четырнадцать. Бережно усадив девушку на камень у края дороги, Петр изъял у ближайшего террориста пистолет, и пригнувшись двинулся к «Газели». Её изрешеченный бок подсказывал ему, что оставшийся в живых боевик не может находиться в машине. Значит либо ушел, либо скрывается по другую сторону. Стараясь не попадать в отблески пламени, он по-пластунски обогнул «Газель» сзади, и скатился в кювет. Камни под ним зашуршали, и впереди что-то пришло в движение. Два выстрела слились в один. Пуля, ударившись о камень у лица Бочкарева, противно взвизгнула, и унеслась куда-то в сторону, а впереди послышался звук падающего тела.
– Пятнадцать. Партия, господа. – Вслух произнес Петр, и в изнеможении откинулся на спину.
– Петь. Петя, ты жив? – Услышал он испуганный голос девушки.
– Что со мной сделается. – Морщась от боли поднялся на ноги Бочкарев. Скрытый от посторонних глаз микроавтобусом он позволил себе эту маленькую слабость. – Иди сюда.
Фатима сделала несколько шагов, и остановилась у машины.
– Что стоишь? Помоги вытащить этого козлобандита на дорогу.
Вдвоем они перенесли и уложили у правой обочины все пятнадцать трупов. Порывшись в кармане Бочкарев извлек разбитый в дребезги телефон.
– Блин. Одни убытки от этой работы. У тебя есть чем сфотографировать эту икебану?
– Планшет.
– Отлично. Щелкни их с нескольких ракурсов, а потом отдельно сделай пару снимков вон того, бородатого.
– Это Магомедов?
– Он самый. Задание Владимировича я выполнил, и теперь с чистой совестью могу лететь в Москву.
Пока Фатима фотографировала боевиков Бочкарев проверил машину. На их счастье ни мотор, ни бензобак в перестрелке не пострадали.
– Закончила? – Высунулся из окошка Петр.
– Да.
– Тогда садись быстрее, а то меня от этого пейзажа уже тошнит.
Сделав последний снимок Фатима села в машину, и «Газель» покатилась, медленно объезжая обгоревший остов «Жигулей».
– А всё-таки мне жаль Сандиева. – Со вздохом сказала девушка стараясь не смотреть на жуткие останки.
– У него семья была?
– Да, жена и пятилетний сынишка.
Петр немного помолчал.
– Ты вот что. Будешь писать рапорт укажи, что капитан Сандиев погиб в бою с террористами. Мальчишка не виноват в том, что его отец был сволочью.
Фатима с благодарностью посмотрела на Бочкарева.
– Спасибо.
– Кушай с маслом. И еще. – Петр не отрывая глаз от дороги, улыбнулся. – Тебя в детстве мама не учила, что приличные девушки ночью к незнакомым мужчинам в машину не садятся?
– Учила.
– Так какого хрена ты под колеса боевикам бросаешься?
– Я думала…
– Не смеши. Женщинам думать вредно не только для своего здоровья, но и для здоровья окружающих.
– Я обиделась. – Надула губки девушка.
– Вот и чудненько. Пока обижаешься пошарь по салону. У них где-то должна быть аптечка. У меня кажется ребра сломаны.
Фатима недоверчиво оглядела Бочкарева, но все же, без пререканий, выполнила его просьбу. Остановив машину Петр сбросил с себя камуфляжную куртку, затем майку и её взору предстали большие, темно-синие пятна с кровоподтеками разливающиеся по груди и бокам. Вскрыв аптечку девушка деловито принялась за работу. Через десять минут, получив обезболивающий, и противовоспалительный уколы, смазанный, и перебинтованный Бочкарев почувствовал себя много лучше.
– Спасибо родная. – С теплотой в глазах поблагодарил он. – Ты сегодня для меня как ангел – хранитель. Всегда рядом, и постоянно спасаешь.
Девушка смущенно улыбнулась. Для неё эти слова были дороже самой высокой награды.
– Граждане пассажиры. Наш самолет совершил посадку в столице Российской Федерации городе герое Москва.
Бочкарев сладко потянулся, и отстегнул ремень. За время полета он немного поспал, и теперь чувствовал себя в прекрасной форме. Выйдя из здания аэропорта Петр в колебании остановился. Такси или автобус?
– Куда едем, дорогой? – Ворвался в его размышления голос с восточным акцентом.
– В Магадан. – Хмуро ответил он таксисту, и направился к автобусной остановке.
– Эй, погоди. Я тебя узнал! – Бросился в след за ним водитель.
– Ошибаешься, на стодолларовой купюре изображен не я.
– Ты Петр. Бач…, Бач…, Бачкаров. Так?
– Бочкарев. – Остановился Петр. – Но я рад, что даже в глухих аулах знают своих героев. Надеюсь мой портрет висит в красном углу?
– Я Айдомир, брат Фатимы. Она мне позвонила просила, чтобы я тебя нашел. – Таксист схватил руку Петра, и крепко, по-мужски, её пожал. – Спасибо тебе. за сестру, за Родину, за всех жителей огромное спасибо.
– Не стоит. Это моя работа. – Растерялся от неожиданности Бочкарев.
Айдамир обнял Петра за плечи, и развернул к машине: – Поехали дорогой. Куда скажешь поедем. Хоть в Магадан, хоть во Владивосток. Для тебя сделаю все, что скажешь.
– До проспекта Андропова сколько? – Осторожно поинтересовался Петр, и тут же пожалел об этом.
Таксист в ярости хлопнул дверью, и брызжа слюной набросился на Бочкарева: – Обидеть меня хочешь, да?! Думаешь если я не русский так у меня сердца нет? Думаешь мне только деньги нужны? А ты знаешь, что я плакал, когда мне сестра о том бое рассказывала. Я молил Аллаха о встрече с тобой, чтобы пожать твою руку, посмотреть в глаза. А ты! – Айдомир ударил ладонью о руль, и отвернулся.
Впервые за много лет Петр испытал угрызения совести. Он сконфуженно крякнул, и легонько тронул водителя за плечо: – Прости, брат не хотел тебя обидеть. Характер у меня просто такой поганый. Сам часто от него страдаю. Прости.
Айдомир еще немного помолчал, и повернулся к Петру.
– Ладно, ради Фатимы я готов простить тебе все, что угодно. Так куда ты сказал, проспект Андропова?
– Да.
Машина вырулила со стоянки, и помчалась к городу. Некоторое время они ехали молча. «Ох уж эта девчонка. – С теплотой подумал Бочкарев. – Даже на расстоянии не перестает обо мне заботиться».
– Айдомир ты на сестру имеешь влияние?
– Конечно, ведь я её старший брат. А у нас принято слушать старших.
– Тогда выполни мою просьбу. Пусть Фатима уйдет с этой работы. Найди ей достойного жениха, выдай замуж. Пусть она сидит дома, и рожает детей.
– Почему ты хочешь, чтобы она ушла из ФСБ?
– Женщина не должна держать в руках оружие. – Перед его глазами появился образ Софи в момент их знакомства. Петр улыбнулся, но твердо повторил. – Не должна.
Такси нырнуло в гудящий улей большого города, и принялось лавировать в тесном потоке машин пробиваясь к своей цели. Вдруг Бочкарев встрепенулся, выпрямился на сидении, и
