Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
– Я много лет изучал Нить жемчуга. Риги разожжет Императорскую жемчужину, чтобы начать обновление драконов, и выпустить их хуа из фолианта.
– Хуа драконов в фолианте? – повторил Киго.
Я разглядывала Идо, пытаясь прочесть правду за разъяренным оскалом на его лице. Резкая перемена в его поведении не внушала доверия. Он бы не сдался так легко. Но что я могла сделать? В воспоминаниях Кинры тоже говорилось, что Нить жемчуга уже не остановить, как только драконы сложат жемчужины в круг силы, но там ни словом не упоминалось, что я должна вызвать риги, дабы освободить зверей от власти фолианта.
Я схватила Идо за руку, впиваясь ногтями в кожу, и он вздрогнул.
– Это правда? Риги – единственный путь к перерождению?
– Думаешь, я захочу умереть только потому, что не получил тебя? – усмехнулся заклинатель.
Я отдернула руку.
– Ты не та женщина, какой я тебя считал, – продолжил он. – Из тебя бы не получилось истинной королевы.
– Что ж, а ты как раз такой, каким я тебя считала.
Я надеялась, что он не увидел горькой правды в моем сердце. Все же часть меня поверила, когда Идо сказал, что я его изменила. Как я могла быть такой наивной? Он остался все тем же безжалостным и себялюбивым Идо. А изменилась только я, втянувшись в его мир власти и возможностей.
Киго пихнул заклинателя в плечо:
– Ответь ей! Риги – единственный способ?
Идо отступил и напрягся, готовый защищаться:
– Да.
Он не врал, и меня захлестнуло волной страха. Тогда, с Диллоном, я с трудом контролировала риги, а теперь в песнь вплетется мощь возрождения и сила всех драконов. Да защитят нас боги… А если нет, то я по крайней мере должна защитить Киго.
Я стиснула его ладонь:
– Уходи с помоста. – Я взглядом передала ту же просьбу Деле. – И ты, Дела. И уводите Тозая. Спускайтесь. Вы же видели, что случилось с Диллоном.
– Я никуда не уйду. – Киго наклонился и поднял меч, который я выронила. Меч Кинры.
– Я тоже, Эона, – сказала Дела.
– Нет, вы должны. Я не знаю, смогу ли вас защитить.
Киго покачал головой:
– Я не оставлю тебя наедине с лордом Идо.
Заклинатель кружил на месте, запустив пальцы в волосы и наблюдая за драконами.
Киго посмотрел на Делу:
– Бери Тозая, и спускайтесь к нижней ступени. Вы оба должны быть в безопасности. Это приказ.
Она поколебалась.
– Иди!
Дела поклонилась:
– Хорошо, ваше величество.
Она передала мне сверток. Жемчуг извивался под тканью, тычась в ладони.
– Эона, прошу, будь осторожна. Я уже потеряла… – Двоедушница запрокинула голову, и горло ее дернулось от попыток сдержать горе. – Просто будь осторожна.
Вместе с Киго они подняли Тозая на ноги. Тот все еще был рассеян, но идти смог. Дела взвалила его на себя и повела к краю помоста. И прежде чем шагнуть на первую ступень, обернулась и прижала руку к груди. Воинский салют. Я не чувствовала себя воином. Я чувствовала себя ужасно. Вдруг вспомнилось, как Рико на дворцовой аллее говорил, что мне присуща воинская отвага. Он так верил в меня. И умер за свою веру.
Я подняла кулак к груди. Для Рико. И для Делы. Кивнув, она повернулась и повела Тозая вниз по ступеням.
– Что я должна делать? – спросила я.
– Выйти на трибуну. – Идо кивнул на малый помост. – Это самая высокая точка, и как только риги разожжет Императорскую жемчужину, Зеркальный дракон явится за ней.
Я посмотрела на красного дракона. Ее огромные глаза следили за мной. В голове шелестела мольба Кинры: «Исправь все». Я двинулась за Идо к возвышению, удерживая извивающийся сверток подальше от тела. Киго шагал рядом.
– Жемчужина у тебя?
Он раскрыл ладонь. Поверхновсть камня кишела серебристыми линиями и вспышками.
– Горячая, – сказал Киго.
Я коснулась пальцем мягкого бледного изгиба. Да, горячая настолько, что почти обжигает.
Мгновение мы стояли друг против друга с Императорской жемчужиной меж нашими ладонями.
– Для меня ты королева, – нежно произнес Киго и прижался губами к моему лбу.
– Очень трогательно, – протянул Идо. – Эона, поднимайся на трибуну.
Я бросила на него угрюмый взгляд и шагнула к возвышению. Киго расположился рядом, направив на Идо меч.
Из-за круга качающихся драконов за нами настороженно наблюдали потрепанные остатки двух армий. Темные тучи заслонили ясный день, погрузив равнину в ранние сумерки. В воздухе все еще витал пряный аромат драконов и чувствовалось тепло, как от их земных оболочек, так и от жгучего ветра, что трепал мне волосы.
Я глубоко вдохнула и развернула черный фолиант, сбросив обрывки туники на доски. Белые жемчужины вскинулись, будто пробуя воздух на вкус, затем зацепились за мою руку и поползли вверх, увлекая за собой книгу. Два быстрых витка – и она уже привязана к моему предплечью. В разум хлынула кислота, сжигая тропы, нашептывая древние слова власти. Идо стоял перед возвышением, сгорбившись и обхватив себя руками. Он явно тоже не забыл боль от риги.
– Песнь в моей голове, – сказала я.
Рот затопило вкусом крови и пепла.
– Повторяй, – велел Идо.
Слова ждали. Их горечь хранила хуа всех двенадцати драконов и последние холодные отголоски Кинры. Песнь ожила на моем языке и потянулась к кругу зверей. Она вытянула звенящую энергию из их жемчужин и сплела ее в стремительную мелодию, и та взвилась шипящим пламенем жизни и смерти.
Драконы ответили визжащим хором. Над жутким звуком поднялся звонкий вскрик Драконы-крысы, синяя переливающаяся жемчужина под его подбородком пульсировала лазурным огнем. Его зов успокоил других зверей. Она все молча наблюдали, как он опускает клиновидную голову и осторожно кладет драгоценный камень наземь между своими опаловыми когтями. Разделение дракона и жемчужины дрожью пронеслось сквозь фолиант и мою песнь, от боли утраты и надежды на глаза навернулись слезы. С тихим плачем Дракон-крыса подтолкнул сферу широкой мордой и откатил источник своей силы и мудрости на расстояние вытянутой лапы.
Я взглянула на Идо. Он сидел на корточках и пораженно смотрел, как его дракон отказывается от камня, двенадцать лет поддерживавшего их связь.
После Дракона-крысы фиолетовый Дракон-бык запрокинул голову и завыл собственную песнь боли и надежды. На нежной лавандовой чешуе под подбородком и вокруг жемчужины мерцало лиловое пламя. Бык склонил голову и, бережно опустив камень на землю, подтолкнул его вперед аметистовой лапой, пока он не коснулся синего собрата. Как только Бык распрямился, настал черед зеленого Дракона-тигра поднимать голову и петь о своей утрате. Один за другим самцы драконов взывали к их духам, привязанным к фолианту, и складывали жемчужины.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
