Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
– Как долго еще… по-вашему? – спросил Бронкс у командира подразделения.
– Мы не спешим, – ответил тот.
– Кинолог считает, они пробыли здесь примерно полчаса.
– Мы ждем удобной минуты.
Снег перестал. Мороз ослабел. Пейзаж как на красивой рождественской открытке. В самом деле. Мирная картина. Освещенный домик, пушистый снег, словно вата, на водосточных желобах и фруктовых деревьях, дым над трубой.
Но это не рождественская открытка.
Свет, вероятно на кухне, зажгли вооруженные грабители, которые не остановятся перед перестрелкой с полицией. Совершив десять грабежей, они выпустили в гуще людей больше пуль, чем любая другая шведская банда до них.
Спецназовцы уже пытались вступить с ними в телефонные переговоры.
Теперь и Бронкс набрал номер стационарного телефона. Сквозь щели и окна они слышали, как внутри раздался звонок. Новая попытка убедить людей в доме добровольно выйти с поднятыми руками. Телефон все звонил, но трубку не сняли.
Им дали другой ответ. Весь свет в доме разом погас.
Они не сдадутся.
91
Три с половиной миллиона крон по объему куда меньше, чем кажется. Даже не заполняют спортивную сумку. А когда суешь пачку за пачкой в трескучее оранжевое пламя, оборачиваются пеплом, который вообще не занимает места.
Иван лег на пол в гостиной.
– Лео?
Сын прополз к окну, настолько близко, что он бы мог схватить его ботинок. Все тело сжалось и напряглось, когда он осторожно отпер оконную раму и толкнул ее наружу, спихнув сугроб с подоконника.
Щель в несколько сантиметров. Путь наружу.
– Я знаю, что ты надумал. – Иван привстал на коленях рядом с сыном. – Лео, не делай этого.
Снаружи тусклый свет в холодной прозрачности. Россыпь звезд, убывающий месяц. В оконном стекле отражение четырех глаз, как когда-то, когда они смотрели друг на друга в испещренное граффити зеркало в тесном лифте. Он тогда босиком сбежал по лестнице с седьмого этажа, уверенный, что потерял сына.
– Не делай этого.
Отражение четырех глаз в стекле. Лео тоже их видел. И знал, что́ видит в двух из них.
Сомнение.
– Они пустят слезогонку, отец. Всегда с этого начинают. Рассчитывают застать нас врасплох. А мы выберемся наружу. Здесь. Через окно.
Этот человек старше и слабее мужчины, на котором он тогда повис, оттого что тот продолжал бить, единственный раз, когда он обхватил его и понял, сколько силы в этом теле.
– Тут-то у нас и появится лазейка, несколько секунд, как после первых выстрелов при ограблении банка, когда одни только мы знаем и можем действовать. Эти сволочи небось вообразили, что им известно, какое у нас оружие, только вот про гранаты они знать не знают. Так мы и ударим. Атакуем их.
Когда-то он висел на этой шее, пытался оттащить его. Не делай этого. Теперь тело другое, усталое, сила ушла.
– Если не воспользоваться этой лазейкой, нам конец. Мы отсюда не уйдем.
Сомнение. Вот что он видел. А сомневается только бессильный.
– Когда слезогонка просочится сюда, мы швырнем две гранаты, прямо на улицу. Они такого не учитывают. Ты и я выберемся первыми, а Яспер задержит их, боеприпасов у него сколько угодно. Мы найдем укрытие и сделаем то же самое, пока Яспер не выберется наружу. Боеприпасов хватит. Ты можешь это сделать, отец, танцуй и бей, танцуй вокруг медведя. Он больше, но мы победим, если станем танцевать и бить. Верно?
Иван встал. Ему хотелось взять сына за плечи, крепко-крепко, встряхнуть его и кричать, пока он не услышит.
– Если станем танцевать вокруг них, мы можем победить. Если ударим, когда они решат, что одержали верх. Надень маску, отец, и приготовься!
– Победить?
Иван не удерживал его, это бы кончилось катастрофой. И не кричал. Но заговорил:
– Зачем ты сжег деньги, если думал, что сможешь уйти? Если мы начнем стрелять, все пойдет к чертовой матери. Почернеет. Сгниет. Смерть поползет вверх.
Слушая его, Лео не приготовится. А если не приготовится, то не бросится наружу, к людям, окружившим их и готовым стрелять.
– Этот малый, воображающий себя солдатом, шныряет тут, рассуждая насчет масок и первых полос! Лео! Какого черта ты слушаешь этот бред? Феликс и Винсент, ты хочешь, чтобы они увидели тебя мертвым на этой дерьмовой первой полосе, да?
– С каких это пор ты ими интересуешься? Надевай маску!
Черная маска на лице Лео. Лицо без черт.
– Я тебе сказал. Я больше не желаю! Не желаю сидеть напротив какого-нибудь поганого легавого! Никогда! Надевай маску, отец! Или я брошу тебя здесь!
Сын решил по-своему. Уходить. Прочь отсюда. Он уже ничего не слушал.
Сила, то немногое, что осталось, эхо другого времени, другого человека, – эта сила теперь совсем иссякла, и он сделал то единственное, что еще мог:
– Лео, я знаю, ты на меня не стучал.
Стукач.
– Я всегда это знал.
Стукач.
– Я говорю правду, Лео. Ты на меня не стучал. Знаю, полицейский солгал. Ты молчал. Я видел бинт у него на руке.
Черная маска на лице. Взведенное оружие в руках.
Это не имеет значения.
Подействовало! Лео больше не готовится к войне. Заставляя его слушать, Иван сохраняет ему жизнь.
– Почему же ты так говорил, черт тебя побери?
– Думал, так лучше.
– Ну и как… было лучше?
– Да.
– Какого дьявола… сперва ты все разнес, потом сдался и ждал полицию. А потом обвинил меня!
Отец смотрел на него снизу вверх.
– Ты с этим твоим дерьмом был как заноза в заднице, – продолжал Лео. – Заноза в заднице! Стукач. Годами твердил, без конца! И считал… что так лучше?
Противники в темноте приготовились к штурму.
А Яспер прополз у них за спиной к другому окну гостиной, с гранатой в руке, полный решимости выдернуть чеку.
– Лео, если мы не уйдем сейчас, нам хана! – сказал он.
– Да погоди ты, – прошипел Лео.
Он видел, как Яспер раздвинул занавески и приподнялся, выглядывая наружу.
– Я их вижу! Пора уходить! Они нас укокошат!
– Заткнись!
– Давай, Лео! Пока не поздно!
– Яспер! Заткнись! Я разговариваю с отцом, ты что, не видишь? – Он уже снял оружие с предохранителя. – Так… лучше? Да, отец? Лучше? – Он поднял ствол. – Мне бы надо укокошить тебя! Не их! А тебя!
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
