— Положим, со мной так говорить тоже не следует. Тем более что я являюсь потерпевшей стороной. Ты не выполнил своих обязательств, а энная сумма уже в твоем кармане. Так, что, Глеб, я вправе говорить с тобой подобным тоном.
Потому что из-за тебя мы вполне можем оказаться в тех местах, где встречались в пору нашей бурной молодости. Сейчас уже не те годы, чтобы делать пальцы веером.
К тому же я как-то привык к завтраку в мягкой постели. Думаю, ты тоже. Так что давай не будем разыгрывать партию в дурака. Возраст не тот. К тому же наши игры гораздо опаснее. И иногда получается так, что, если проигрывает один, платят оба. Надеюсь, ты меня понял правильно?
— Думаю, да, — кивнул Птахин.
— Ну а теперь давай о деле. Что ты собираешься делать?
— Необходимо связаться с Кешкиной сестрой. Вполне возможно, что он видел номер «КамАЗа».
— Скорее всего ты прав. Я думаю, Кешка и в аварию попал, пытаясь догнать «КамАЗ».
— Я тоже думал об этом. Жаль, мы упустили время.
— Мы о товаре узнали совсем недавно. Я начал беспокоиться. Деньги пусть и не велики, но все же платить за просто так я не привык.
— Понятное дело, — согласился Птахин. — Я, собственно, думал, что...
— Давай не возвращаться к тому, кто о чем думал. Сейчас нужно действовать. Если нужна помощь — готов оказать любое содействие.
— Вполне возможно, твои парни потребуются.
— Чего медлит Светка? — раздраженно вспомнил Чатинский. — Мне кажется, нужно посылать в деревню твоих людей, потому как сестры есть сестры. Как говорится, родная кровь.
— Ну,положим, у Светки с той Манькой отношения очень даже натянутые.
Так что она сама разберется с ней.
— Ты хотел переговорить с Катькой. Как ты думаешь поступить? — Увидев, что Глеб его не понимает, Чатинский добавил:
— Ну, в общем... начать разговор?
Я слышал, у нее с братом неплохие отношения.
— Позвоню ей и предложу встретиться, — ответил Птахин. — Ведь здесь и ее интерес имеется. Если там действительно был «КамАЗ», а скорее всего так оно и есть, то милиция рано или поздно выйдет на водителя и на ту бабу. Они дадут показания, и братику Катькиному хана. Я уверен, да и она это знает, что если Кешку в милиции хотя бы слегка прижмут, он все как на исповеди выложит.
— Согласен, — буркнул Чатинский. — И вот поэтому я думаю порой: может, лучше убрать Кешку? Ведь он от кого-то узнал о...
— Не торопись, — перебил Глеб. — Я сейчас же позвоню Катьке и предложу встретиться. К тому же у меня к ней есть одно предложение, от которого она не сможет отказаться. — Он хотел сказать еще что-то, но в стоявшей у ног Чатинского сумке запиликал сотовый. Чатинский вынул телефон.
— Да, — сказал он. Выслушав звонившего, недовольно взглянул на Птахина.
— Понял. И запомни: чем раньше вы их найдете, тем лучше.
«Он не только ради пропавшей сумки приехал», — подумал Птахи н.
— Да так, — словно отвечая на его вопрос, снисходительно бросил Чатинский. — Ищу пару гнедых. Они мне должны кое-что.
— Помощь не нужна? — поинтересовался Глеб.
— Пока нет, — улыбнулся Чатинский.
«Темнишь ты, Сашок», — мысленно усмехнулся Птахин.
Горыныч и Екатерина упоенно целовались, лежа на медвежьей шкуре.
Услышав телефонный звонок, она разжала руки.
— Какой ты ненасытный, — довольно проговорила она. Протянув руку, взяла телефон. — Слушаю.
— Нам необходимо поговорить, — услышала Екатерина мужской голос.
— Кто ты такой? — удивленно спросила она. — И о чем мы...
— Птахин, — назвался звонивший, — Глеб Антонович. Надеюсь, вы слышали обо мне много плохого, — весело добавил он.
— Глеб, — для Горыныча проговорила она, — и конечно. Но о чем ты хочешь поговорить со мной?
— Я старше тебя на пару десятков лет, — немного укоризненно проговорил Птахин. — И хотя бы по этой причине могла бы обращаться ко мне на вы. Впрочем, дело не в этом. Наш разговор может быть полезен тебе и твоему брату. Ты понимаешь, о чем я?
— Вот как? Ну что же, приезжайте.
— Послушная девочка, — весело отметил Птахин. Положив трубку, Екатерина посмотрела на Горыныча. — Интересно, о чем Птахин хочет говорить со мной?
— Глеб — мужик темный, — натягивая плавки, сказал Горыныч. — У него большое дело, что-то с металлом связано. Скорее всего он хочет говорить по поводу Розовой.
— Таньки? А что у него с ней общего?
— Я слышал, что якобы Розова кинула или хотела кинуть Глеба. А может, и не его самого, а кого-то...
— Когда и от кого ты это слышал?
— Недавно. А от кого — точно не помню. Но слух такой точно есть. И еще разговор идет о том, что Арсен попытался Губу подставить. О Доценте ты, конечно, слышала. Вот на этом Арсен и хотел подставить Губу. Но не вышло.
— Поточнее можно?
— Разговор идет, будто бы Арсен послал на квартиру Доцента двоих парней и как-то сумел вывести на Доцента и Губу, но как только парни и Губа там встретились, появились менты.
— Вот уж не думала, что Арсентий способен на такое.
— Птахин приедет?
— Да. Он же сам заинтересован во встрече. Он упомянул Кешку. Интересно, чем же наш разговор может быть полезен ему, мне и Глебу?
— Значит, Дед оказался тебе не по зубам? — Арсентий презрительно посмотрел на стоявшего у двери Дика.
— Зря ты так, — буркнул тот. — Парней моих подставил Губа...
— Стоп! — прервал его Арсентий. — Ты думаешь, что я твоих придурков с Губой стравил? Ты, падла! — шагнув вперед, рявкнул он. — Думаешь, о чем базаришь?! Выходит, я и мусоров на хату Доцента навел!
— Ты не блатуй! — разозлился Дик. — И особо словами не кидайся! Мне чихать, что ты Арсен. Сейчас ты никто, и тебя уже...
Он отпрыгнул назад и выхватил пистолет. Астахов ударил его каблуком в низ живота. Охнув, Дик выронил пистолет и присел на корточки. Астахов, сцепив руки замком, мощно ударил его по шее. Дик упал.
— Тварь! — Коротким сильным пинком Астахов разбил ему губы. Затем дважды ударил в грудь.
— Хватит, — спокойно сказала вышедшая на шум Лиля, — ты уже убил его.
Он еще раз пнул Дика и, отдуваясь, отошел к окну.
— Мне нужны парни, — глухо проговорил Астахов.
— Для чего? — спросила она. — Чтобы изучать на них...
— Мне нужны люди! — рявкнул он. Повернувшись, ожег ее злым взглядом. — Или ты, как и он, думаешь...
— Арсентий. — Лиля покачала головой. — Не надо строить из себя супермена. Это тебе не идет. Ты уже не тот, кем был. Тебя ищет милиция. Ты порвал с прежней жизнью. Сейчас ты просто загнанный зверь. Ты убил его не из-за его слов, а от бессилия. А пугать меня, — засмеялась она, — не надо. Я твоя единственная надежда, которая, как известно, умирает последней. Так что...
