Книга Феномен одиночества - Деймас Рэд

– Перед великим Творцом едины все! Как бы не возвысился человек, грех есть грех! От простого рабочего до Императора: все равны перед Всевышним! Каждому он дал согласно своего замысла! У всех нас, братья, одна цель! Да здравствует Даймод! Да здравствует Император! Во имя Бога!

Я обернулся чтобы посмотреть на балкон и увидел, по глазам императора, что он постепенно осознаёт произошедшее. На мой вопросительный взгляд Залман Токаев медленно кивнул, а потом вышел вперёд так, что его стало видно по пояс и приложив руку к сердцу опустил голову.

– Пророк принёс нам истину, – голос императора звучал громче бури благодаря множеству динамиков, – Я прощаю мятежников.

Расул задрожал от ярости. Его мышцы напряглись, а пальцы несколько раз перехватили рычаг. Начальник столичной полиции приложил слишком много усилий ради утреннего представления. Отмена казни могла поставить оборвать его карьеру. Приговорённые выбирались не просто так, а реально мешали проворачивать делишки ему и его дружкам. Расул не мог сдержаться сейчас, и я это понял.

– Пророк сказал, что Творец свёл воедино грешников! – прозвучал высокий голос, срывавшийся на визг, – Пророк сказал, что воля творца превыше желаний императора! Посмеем ли мы противится Богу? Я – нет!

Рычаг опустился и несколько тел рухнули вниз. С жутким хрустом сломались шеи, но так повезло не всем: щупленькому смертнику не хватило веса, и он задёргал ногами.

Толпа радостно завизжала, размахивая знамёнами. Император сразу же покинул балкон, тем самым вынужденно демонстрируя своё согласие.

Махдиф с ужасом смотрел на торжествующего брата, который драгоценным именным кинжалом перерезал горло несчастному смертнику, избавив его от страданий. Расул вымазался в крови и выглядел именно так, как дОлжно, чтобы олицетворять "новый" порядок. Я наконец опустил руки, чувствуя себя дирижёром адского оркестра. Оставалось принять аплодисменты и опустить кулисы; цветов, пожалуй, не будет. Толпа продолжала бесноваться. Обученные заводилы подогревали массу удачно подобранными выкриками, среди которых всё чаще звучала: "Бей неверных!". С разных сторон добавляли уточнения, кого именно считать неверными, но к единому мнению на этот счёт в тот день не придут: слишком много кандидатов было на эту роль.

Настала пора покинуть площадь. Меня никто не пытался задержать, наоборот, люди с почтением расступались независимо от своего социального статуса. Напоследок я обернулся и увидел, как Махдиф что-то говорил брату с испуганным выражением лица, а тот насмешливо отмахивался.

3.21 Крысы

Коммуникатор завибрировал. Его мне дал Махдиф, чтобы постоянно был на связи.

– Слушаю, – приходилось прикладывать устройство к уху, чтобы слышать собеседника.

– Пророк, ты должен срочно прибыть во дворец.

Приказ оборвался сигналом отбоя. Я поднялся с кресла и в последний раз поглядел в окно своей кельи. Оставаясь в длинном халате, лишь сменив сандалии на ботинки, пришлось бежать во двор к площадке флаеров. Пилоты собрались вместе и обсуждали утренние новости.

– Срочно во дворец! – коротко приказал я и сел в ближайшую машину. Пилот с допуском полётов над императорской резиденцией оторвался от коллектива и завёл транспорт – они уже привыкли слушаться меня, как своего хозяина.

– Сегодня утром не был на площади – работа, – пожал плечами парень с крючковатым, свёрнутым набок, носом, – Расскажете?

– Казнили людей. Ничего нового…

– Тогда почему так всё гудит, почему мне страшно?

– Когда убивают, всегда страшно. Будет ещё страшнее… – я не хотел продолжать разговор, занятый планированием предстоящей встречи, и отвернулся к иллюминатору.

Махдиф лично встретил меня и проводил в зал совещаний. Из просторного помещения удалили всех посторонних, даже личную охрану – предстоящий разговор предназначался только посвящённым. Залман привычно вышагивал мимо окна с задумчивым видом, заметив меня, остановился и спросил:

– Что дальше?

– Нужно выстроить вертикаль власти. Подчинить непогрешимому императору все министерства. Стать центром и символом.

– А потом? – Залман взял бороду в кулак, его костяшки побелели от напряжения.

– Галактика большая… О "потом" придётся думать внукам.

Расул вошёл без стука, чувствуя себя демиургом, или, как минимум, проводником воли господа и очень удивился, увидев меня. Он не любил и не умел импровизировать.

– Если ты ещё раз сделаешь что-то без разрешения, то я отправлю тебя на рудники, – тихо проговорил Залман.

– Нельзя допускать слабость! – взвизгнул Расул, – Слабость уничтожит империю.

– Я слаб?! – блеснул глазами Залман, – Давай! Договаривай!

Расул растерялся и искал глазами помощи и защиты у своего брата, но Махдиф отвернулся.

– Сегодня Пророк создал самые благоприятные условия для демонстрации МОЕЙ милости! – продолжал император, – Этим утром благодаря ему я мог легко заполучить любовь простых людей. Ты всё испортил, и теперь фанатики разгуливают по улицам. Технически ими легче управлять, но они будут постоянно требовать крови!

Залман занёс кулак для удара, и Расул съежился. Несколько секунд они стояли неподвижно, словно изваяния.

– Страх делает людей слабыми… – наконец произнёс владыка Даймода, – Сейчас ты мог думать только о том, как избежать наказания и ни о чём другом… Ты слабый и трусливый человек. Я не смогу строить империю с такими, как ты.

Махдиф согласно кивнул, готовый признать позор своего брата. Советник императора снял с себя нагрудный знак отличия и выложил на стол вместе с электронным ключом, дающем доступ во дворец.

– Ты останешься и будешь работать за двоих! – со злостью рыкнул Залман, – Я прогоняю только твоего младшего брата, раз он не хочет ничему учиться!

Глаза Расула налились кровью, и он был готов начать действовать, но моё присутствие требовало корректировки его плана.

– Император, перед уходом я хочу кое-что сказать… – начал Расул, – Мой брат притащил сюда чужака, Пророка, с единственной целью: захватить власть, превратить тебя в марионетку, а может и вовсе убить.

– Ты понимаешь, что после этих слов ты обязан предоставить доказательства, либо присоединиться к висельникам на площади? – спокойно спросил Залман и встряхнул браслет с передатчиком, вызывая личную охрану.

– Все доказательства здесь… – из складок халата появился тонкий планшет, – Смотрите.

Изображение тряслось, каменистая почва постоянно менялась местами с небом. В объективе появился зрелый мужчина со связанными руками. Он стоял на коленях и плакал. Вокруг стояли солдаты с нашивками карателей.

– Повтори то, что ты сказал мне только что, – раздался голос за кадром.

– Я укрывал мятежников, – разбитые губы с трудом шевелились, – Они при мне связывались с Пророком и обсуждали будущие теракты.

Залман накрыл ладонью экран и, сохраняя спокойствие, навис над Расулом.

– Ты пытал главу тейпа… Скажи, сколько нужно времени, чтобы человек сознался в том, чего не совершал? День? Несколько часов?

Расул многозначительно улыбнулся и достал небольшое устройство – карманный компьютер с