часы, проведённые с Алиной, то однозначно ответил бы: «Тебя».
Несмотря на соблазнительные формы и убойный эффект, производимый ночными бабочками Эслер, я полностью сохранял контроль, а вот оставшийся в гостиной единственный, кроме меня, посетитель уже вовсю тискал одну из девочек.
Ещё немного, и он «употребил» бы её прямо здесь, так и не добравшись до номера.
На моё присутствие молодой, немного подвыпивший мужчина плевал с высокой горы, полностью сосредоточившись на изгибающейся на его коленях блондинке.
— Красавица, — обратился к стоящей напротив девушке, что покорно ожидала ответа, — развлечения оставим на потом. Скажи, где сейчас находится ваша хозяйка, а ещё лучше — проводи к ней.
Работница борделя мгновенно посерьёзнела и сбросила с себя легкомысленный вид с налётом сексуальности:
— Элеонора Эдуардовна на данный момент находится в малой синей гостиной и встречает очень важного гостя, так что придётся обождать.
Сбоку послышался сладострастный стон, и я, поняв, что нетерпеливый клиент всё же решил не подниматься в номер, а удовлетворить свои потребности прямо тут, потянул девицу прочь, увлекая за собой в коридор и плотно прикрывая дверь.
— Я тебя понял. Тогда помоги найти Николая Петровича: я у вас здесь пока не ориентируюсь. Надеюсь, он-то никакой важной гостьей не занят? — на своих последних словах хмыкнул.
— Что вы, как можно! Господин Томилин — приличный человек, высоких нравственных устоев. Он только на Элеонору Эдуардовну смотрит, больше никого не замечает.
Ох, чуть не заржал от подобной нелепицы.
Скоро весь персонал «Алых Парусов» поймёт, что Петрович не столь благороден и чист душой. Уж Надежда Ивлеева постарается.
Репутация верного кавалера в скором времени рассыплется как карточный домик, и я бы на месте Петровича стал вдвойне осторожен. Девочки Элеоноры, поняв, что поклонник их госпожи переключился на другую, могут и отомстить за свою хозяйку. А уж что придёт в голову видавшим виды работницам борделя — одной Смерти известно.
— И всё же, не могла бы ты отвести меня к Томилину?
— Да, конечно, — согласно кивнула брюнетка, — А вы точно больше ничего не хотите? Для победителя сегодняшнего поединка — любой каприз бесплатно.
Она остановилась и, хитро улыбаясь, медленно провела ладонью по моей груди, спускаясь к животу.
Перехватил юркую ладошку и нахмурился.
— Во-первых — нет, не хочу; а во-вторых — подачки мне не нужны: за своё удовольствие, если понадобится, я готов заплатить. Но смею заверить, что в ближайшем будущем обойдусь без ваших услуг.
— Прошу прощения, господин, — пролепетала девица, поняв, что перешла черту, — следуйте за мной.
Учителя мы нашли в беседке: он, развалившись на скамейке, прислонился к одному из бетонных столбов, и прикрыв глаза, нагло храпел.
Сопровождающая меня девушка хотела потрепать Томилина по плечу, ибо негоже спать в подобных местах, куда может забрести любой желающий, но я её предостерег, придержав от необдуманного поступка.
— Не стоит, — усмехнулся себе под нос, представив, как спросонья, не разобравшись что к чему, учитель со всей дури лупит каким-нибудь мерзким заклинанием по бедной жрице любви.
Странно, что он вообще отрубился здесь, а не в своей комнате. Не похоже это на Петровича — вести себя столь расслабленно и небрежно.
Томилин — воин, очень много повидавший на своём веку, и чтобы позволить себе неосторожность заснуть на открытом пространстве — пусть и охраняемой территории — должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.
Будить учителя не пришлось: наше появление прервало чуткий сон Петровича, впрочем, я об этом догадывался. Не будь так, он бы не дожил до своих лет. С такими врагами как у него, нужно спать вполглаза и постоянно держать ухо востро.
— Не притворяйся, вижу ведь, что уже проснулся, — хмыкнул, наблюдая, как учитель вскинул голову.
— А-а-а, это ты? — махнул рукой Петрович.
Сна уже ни в одном глазу, словно это не он только что сопел как дальневосточный экспресс.
— У нас вроде как разговор намечался.
Томилин кивнул и перевёл взгляд на работницу.
— А ты чего здесь вертишься? А ну марш обратно! Клиентов полон дом, а она как беременная сука прохлаждается!
Брюнетка вздрогнула и виновато мне улыбнувшись, припустила обратно.
— Чего ты так, мог бы и полегче.
— Ай, — скривился Петрович. — Достали бабы, чтоб им пусто было!
— Поня-я-я-тно, — протянул, усмехаясь, — Это ты от Элеоноры с Надеждой сюда сбежал? Так ведь найдут, укрытие-то ненадежное.
— Зато почти час для себя отвоевал, — проворчал Томилин, — а то прямо не знаешь, как вырваться из цепких коготков. Макс, как ты с даром инкуба со своими вертихвостками справляешься? Мне одного дня хватило — уже хочется драть на голове волосы. Надежда с Элен словно с цепи сорвались. Думал, порвут на части.
— Так у меня сейчас только одна Алина. Ей конкурировать пока что не с кем, да и не стала бы она ревновать. Артемьева — девушка умная, а главное — уникальная, своё преимущество перед другими осознаёт, но и в собственницы метить не собирается.
— Повезло, что у вас схожая природа. А вот мне-то что делать? Больше полвека один прожил, а тут под старую сраку сразу две нарисовались, и самое странное, что раньше я Элеоноре был нужен как собаке пятая лапа, а сейчас... Гляди-ка, потребовался.
— А ты что хотел? На то они и женщины — у них своя логика и собственное восприятие мужчин. Эслер была спокойна, зная, что ты всегда возвращался к ней...
— Но, — возразил Томилин, — У нас с ней даже ничего не было. «Любовные» отношения — всего лишь ширма.
— Не суть. Это не отменяет факт — в этот раз ты притащил за собой женщину, причём ту, что имеет на тебя виды. Вы с Элен партнеры, пусть и не в сексуальном плане, а это намного серьёзнее.
— Не понял? — нахмурился Петрович.
— Да что не понять-то? Эслер боится, что у тебя с Надеждой всё по-взрослому закрутится. Женишься, введёшь Ивлееву в курс дела, а Элеонору на обочину выкинешь. Может и не выкинешь, но подвинуться ей точно придется. Думаешь, ей хочется делиться властью?
— Не собираюсь я ни во что посвящать Наденьку. Не создана она для всей той грязи и мерзости, в которую нам с Элен приходится окунаться. Да и о какой женитьбе идёт речь? Я второй раз на одни и те же грабли наступать не собираюсь. Надо
