свою комнату к открытому чемодану. Роуг вошла следом.
— Да, — коротко ответила она.
— Волнуешься?
— Не то слово.
— Я уверена, всё пройдет хорошо. Постарайся так думать, а то у тебя такое серьёзное лицо, мне аж некомфортно, — она нервно хихикнула. — Серьёзно, Мия. Расслабься. Ты уже неделю ходишь такая напряженная, а ведь еще ничего не произошло.
«Тебе легко говорить», — раздраженно подумала она, но вслух ничего не сказала. Не хотела обижать Роуг, та не заслужила.
Из-за потерянного года Мии пришлось проходить программу третьего курса заново, в то время как Роуг уже вышла на финишную прямую. Мия часто пользовалась её записями и обращалась за помощью, ведь Роуг всё это уже прошла. И вообще, они с Джиной так много сделали для неё. Помогли в деле Рика, позволили жить в их апартаментах, рассчитанных на двоих. Мия знала, что останься она жить в кампусе тогда, она точно бы сошла с ума от одиночества, страха и чувства собственной никчемности.
— Когда у тебя вылет?
— В пять минут десятого. Скоро мне уже нужно выдвигаться в аэропорт.
— Хочешь вина покамест? — подмигнула ей Роуг. — Может алкоголь поможет тебе расслабиться.
Мия вымученно улыбнулась. Ничто не поможет ей расслабиться.
— Нет, я — пас. Спасибо.
***
22 декабря, 22:53, Мэдисон, Висконсин
Дом, в котором она провела своё отрочество, встретил Мию давящей тишиной и затхлым воздухом, в котором уже не ощущался запах жасмина. Очевидно, пара путешествует довольно долго, если судить по слою пыли. Да, работенки тут хватало. Мия открыла окно в гостиной и на кухне, впуская морозный воздух, чтобы проветрить.
Ничего не изменилось с момента, когда она была тут последний раз, два месяца назад, в день годовщины смерти Рика. Она купила билеты за месяц до события. Туда и обратно в тот же день. У Марка она выяснила, что все собираются посетить могилу до полудня. По этой причине она приехала на кладбище в час дня на арендованном автомобиле, чтобы сразу вернуться обратно в аэропорт. Она просидела в машине еще около часа, выжидая на всякий случай. Она не хотела случайно столкнуться со своей приемной семьёй. Она приехала сюда не для выяснения отношений. Медленно она шла в сторону могил Рика и Боба, то и дело высматривая знакомые фигуры. Никого не было. Только свежие цветы и камешки на обеих могилах. Могила Рика обзавелась надгробием, таким же как у отца.
Она положила свои цветы обоим, а затем просто молча стояла напротив могилы Рика. В голове было пусто и тихо, так же, как на кладбище. Сначала она думала поговорить с ним, но никакие слова не шли, да и любом случае она не смогла бы заставить себя сказать простое «привет» холодному камню — это казалось дикостью. Рика ведь больше нет. Здесь покоятся лишь его кости, а если загробная жизнь и существует, то он и так должен знать всё, что произошло с ней после его смерти. Должен знать, что она смирилась с его гибелью, должен знать, что её сердце принадлежит другому. И да, какая-то часть в ней будет продолжать любить его до конца времён, ведь он — её первая любовь. Но тем не менее её мысли больше не принадлежат ему, она должна двигаться дальше, оставляя прошлое позади. Прошлое, полное приятных моментов, а также полное лжи.
В этой неживой тишине она прекрасно расслышала приближающиеся шаги. Мия поняла, кто это, еще до того, как фигура попала в поле её бокового зрения, остановившись рядом. Запах жасминовых духов выдал свою обладательницу.
— Я знала, что ты придешь, — произнесла Эйлин.
Мия не стала ничего отвечать, продолжая смотреть на надгробье.
— Прошел уже год, — продолжала та. — Но боль всё так же свежа, будто это случилось вчера. Когда мне сообщили о смерти Боба, я чувствовала себя так, будто на меня рухнуло небо. Тогда его смерть казалась мне самым ужасным, что я могу испытать. Я была уверена, что никогда не посмотрю на другого мужчину. Но правильно говорят: «никогда не говори никогда». И теперь смерть Боба не кажется мне такой уж ужасной.
Эйлин умолкла. Затянувшаяся пауза заставила Мию повернуть голову и посмотреть на женщину. Та смотрела на надгробье. Её глаза были сухими, полными тоски.
— Она избавила его от страдания пережить гибель своего сына. Даже заклятому врагу я бы не пожелала испытать того, что я, ибо ни один родитель не заслуживает этого.
Она повернулась, встречаясь с ней взглядом. Губы тронула легкая улыбка.
— Рада тебя видеть. Я ждала тебя.
Мия продолжала молчать. Не выяснять же отношения на могиле Рика, да еще в такой день.
— Прости меня, Мия, — голос женщины дрогнул. — За всё, что наговорила тебе тогда… Я была разбита, узнав все страшные подробности гибели сына и чем он занимался при жизни… Я так боялась потерять моего второго мальчика, что сама того не ведая, причинила боль девочке, которую поклялась любить как родную.
Губы Мии задрожали, а глаза наполнились соленой влагой.
— Тебе ведь столько пришлось пережить, — продолжала Эйлин. — Тебя чуть не убили эти подонки, и если бы не Бен, я бы лишилась еще и дочери, пусть ты и не моя кровь.
По щекам девушки одна за другой скатились несколько слезинок.
— Если бы ты стала женой моего сына, мы бы окончательно породнились, но знай, и без этого, я считаю тебя своей. И сейчас, здесь, перед могилой Рика, я прошу у тебя прощения.
— О, Эйлин…
Женщина протянула к ней руки и обняла её. Обе расплакались. Они еще долго стояли так, изливая друг другу душу, пока их не окликнул Ливай, пришедший проверить всё ли в порядке. После, уже дома, Эйлин рассказала, что оставила своего мужчину возле входа на кладбище, ждать её появления, пока сама она принимала в доме людей, пришедших поддержать её в этот день. Бена дома не было. Он, по словам Эйлин, тут же отбыл обратно в Город Ангелов, после посещения могилы брата. Несмотря на разочарование, Мия вздохнула с облегчением, что ей не пришлось с ним видеться. Она не была уверена, что выдержит его присутствие сейчас, после такой душещипательной
