Несмотря на всю жестокость, Абдула кажется задорным. Многие даже забывают, что их десять минут назад тупо позорили. Жестикуляции смуглого учителя гипнотизируют. Неокрепшим умам хочется смотреть на него с открытым ртом, раздеваться и бегать голыми по коридору, выкрикивая позорные лозунги о самих себе.
Но, разумеется, никто это делать не будет.
За моей спиной Аннет явно офигевает. Полная девушка слева вообще возмущается вполголоса, что большего бреда она в жизни не слышала. Я тоже не могу избавиться от ощущения, что под личиной идиотизма этого занятия скрывается что-то глубокое. Да и не зря же в месяце всего одно такое занятие. Если будет больше, то психика может и не выдержать гипнотической мощи Абдулы Мухметовича с суммой разума, кстати говоря.
Толстый безымянный однокурсник тянет руку:
— А я люблю жрать!
Кто-то сделал «фейспалм».
— Молодец, парень! Обожрись как следует! На следующее занятие приноси свою любимую еду! Будешь жрать!
— Правда?..
— ДА! — гаркает Абдула так, что подпрыгивает полкласса. — Эмоции — ключ. Если вы не справитесь, то к концу каждого учебного года я направлю вас на курс гармонотерапии. В вас будут вкалывать допамин, норадреналин, мелатонин, эстрадиол! Эти гормоны вам помогут, раз вы сами не в состоянии себя довести до состояния пробуждения! Это хоть и не так эффективно, но лучше, чем ничего. Не думайте, что я с вами шучу, дети!
Поразительно.
Слышу отчаянный шепот где-то на дальних партах:
— Это… пистец…
* * *
Время: 19:02
Я в маршрутке. Еду в свой новый дом. Пытаюсь дозвониться до Акане и узнать, как у нее дела. Как всегда, не отвечает. Странно. Вроде рано еще ее женить на Саске. Или нет? Ладно, завтра попробую найти ее в школе.
С Сэмом, кстати, я встречался на перерыве. Парень был жизнерадостным. Очень правдоподобно делал вид, что никаких терок у нас подавно не было. Рассказал мне пару анекдотов, сам же поржал над ними, спросил, не стали ли мы теперь друзьями, поржал еще сильнее и ушел.
Видимо, не стоило его так сильно бить по голове.
До нужного места доезжаю ближе к девяти вечера. Еще минут пятнадцать иду до своего дома, показываю пропуск охраннику. Прикладываю магнитный ключ к подъезду, потом еще ключом открываю дверь от квартиры. Три степени защиты. И все весьма бессмысленны. В первом случае достаточно перелезть через забор. Во втором проскочить, когда сосед выбросит мусор. Смысл во всем этом? Не понимаю.
Дома я своего «братишку» не застаю. Странно. Утром же мать сказала, что он ко мне переезжает. Пишу ему в мессенджере: «Ты где?». Вижу, как брат «Печатает…». Но ничего не отсылает. Звоню ему, трубку сбрасывает. Паранойя открывает глаза.
Спокойно, подруга.
Телефон пищит, уведомляя, что на мой почтовый адрес пришло письмо. Открываю. Ну наконец-то. Какие же они долгие. Несколько дней ждать пришлось.
Обожаю этот мир. Если бы технологии определения родственности перенесли в Варгон, то сколько бы голов слетело с плеч? Сколько лжекоролей и аристократов лишились бы власти и погибло простого народа? А уж как бы я смеялся, когда чистота крови, которой кичатся многие знатные, оказалась бы не такой уж и чистой. Помню историю, как я одному старому аристократу Варгона из очень древнего и влиятельно рода в срочном порядке подсунул крестьянского новорожденного, потому что настоящий наследник родился мертвым, а род нужно было продолжить, чтобы не допустить переворота и междоусобицы. И ведь никто кроме меня и Шиилы не знает, что теперь целым государством правит сынок свинопаса. Даже сам сынок…
И таких историй у меня было много. К сожалению, не все они приятные. Одна такая запомнилась особенно. Когда мне пришлось похитить ребенка со странным спиралевидным родимым пятном на спине. Я нес его двое суток и ребенок ни разу не заплакал, хотя слабел от голода и холода. Он не плакал, даже когда я его передавал в трупные, когтистые лапищи краальских ведьм, которых Шиила ненавидела всем своим ледяным сердцем и даровала им обычно лишь смерть и мучение. Ребенок доверчиво смотрел мне в глаза до самого конца. И это запомнилось очень хорошо. И лишь когда ведьма дико захихикала и двинулась к своему то ли котлу, то ли… Только тогда раздался крик, будто ребенок понял, что я его предал.
Это проклятое задание до сих пор сидит у меня занозой в мозгах. Усилием воли я частенько спрашиваю себя, что это было за… меньшее зло.
Никогда не любил поручения, где не понимал того, что делаю. Не понимал, ради чего. Наверное, поэтому Шиила после того случая старалась не давать мне подобных указаний.
Открываю три теста. На них я потратил пятьсот баксов и три ватные палочки, как тут говорится, генетического материала брата, сестры, матери и меня любимого. Слюны, в общем. С чашек, тарелок, зубной щетки.
Читаю…
И…
Мое лицо выражает совершенно… ничего.
Глава 23. Финальный акт
Читаю «диагноз» прям на пороге своего нового дома.
Что ж, как я и думал.
Хотя нет, вру. Были у меня предположения, что хотя бы брат и сестра мне родные. Нет же. Все трое совершенно чужие.
Снимаю обувь, иду к сейфу, набираю пароль, достаю сушеный палец. Заму я его отказался возвращать. Чем сильно его расстроил. Но пообещал, что никому другому это «сокровище» не отдам и буду держать в безопасности. Это, конечно, его не сильно убедило, но будто я давал выбор. Пришлось заместителю директора сделать гримасу и якобы разрешить мне его хранение.
Хм, жаль сегодня не получилось провести разведку в кабинете директора. Никаких видимых лазеек я не нашел. Палиться перед камерами средь бела дня не хочется. Тут нужно более тонкий подход.
Иду к понравившемуся уголку. Скажусь, привычно сую зубочистку в рот, закидываю ногу на ногу, а голову на спинку кресла, выключаю телефон, закрываю глаза. Заставляю организм заснуть, чтобы пополнить сумму. Ночью это дается легче. Нужно зарядить как можно больше нитей. Держу их в руках вместе с пальцем. Не знаю, зачем я его взял. Иногда тренируюсь, может получится зарядить или понять истинный смысл великого артефакта.
Итак. То, что моя мать не совсем моя, я начал подозревать довольно давно. Но я понимал, что угрозы она мне не несет. Скорее просто… контролирует.
И вот сейчас я узнал, что в крови Кибы находится ключ от пазлов. Получается, что у брата и сестры они тоже есть. Если бы они были мне родными. И это объясняло бы, почему нас трое детей под одним надзирателем.
Интересно…
Думаю, я бы почувствовал угрозу от матери, если бы она была. Разумные существа, желающие тебе зла, источают определенную… ауру, что ли. Запах, взгляд, мимика. Тяжело объяснить, но за десятки лет своей непростой работы я научился разбираться в таком. По крайней мере, я надеюсь. Рассчитывать на чутье опасно, но и пренебрегать им не стоит.
