того, что хочешь…» Был ли он паршивым сыном? Делал ли ей больно? Лексий привык думать, что матери всё равно – так было проще не чувствовать себя виноватым…
– Знаешь, – признался он, – я так и не смог решить, что хуже: мысль о том, что никто там, на Земле, и не заметил, что я исчез… или о том, что меня искали и плакали.
– Она не могла не заметить, – сказал Элиас. – Айду, это же мама.
Они сидели здесь словно каждый сам по себе, строя мостики из слов через тёмную воду. Элиас никогда не подпускал к себе слишком близко, но Лексий вдруг подумал: может быть, он сам просто старался недостаточно сильно…
Другой ки-Рин вдруг рассмеялся.
– Нет, но это ж надо! – сказал он в пустоту. – Пришелец из другого мира! Подумать только!.. Честно, я был готов ко всему, кроме этого. Ждал признания, что ты шпионишь на Оттию или что-нибудь в этом роде… – он пристально поглядел на Лексия. – И знаешь, что самое нелепое? Я внезапно понял, что, даже будь это правдой… мне было бы всё равно. Оттийский шпион, чужак неизвестно откуда – неважно… если речь идёт о тебе. Потому что ты – это ты.
Он усмехнулся.
– Как думаешь, это и есть та самая дружба, о которой столько говорят? Я просто не разбираюсь.
Лексий всё ещё созерцал небо. В крошечном разрыве между туч робко блестела единственная звезда.
– Не исключено, – отозвался он. – Симптомы похожи.
Они помолчали ещё минуту, думая каждый о своём, а потом Лексий сказал:
– Элиас… Спасибо.
Тот вскинул брови.
– За что?
– За всё.
Элиас улыбнулся.
– Брось. Если я когда-то и делал тебе что-то хорошее, то только по чистой случайности.
Лексий посмотрел на него. Они встретились глазами и какое-то время друг друга не отпускали.
– Не верю, – сказал Лексий.
Элиас подбросил в костёр подсохшую у огня ветку и сделал вид, что ничего не слышал.
– Ки-Рин, – вдруг сказал он, – когда вся эта ерунда закончится, хочешь поехать со мной в Гелльс?
Это было так неожиданно, что Лексий не сразу осознал всю суть момента.
– Ты это серьёзно? – уточнил он.
Элиас пожал плечами.
– Ну да. Нужно же тебе хоть разок… побывать на родине. Хотя бы научишься получше о ней врать, – он пошевелил палкой угли в костре. – Я бы показал тебе лучшие портовые кабаки. Может, познакомил бы тебя с мамой, если, конечно, тебе интересны необразованные постаревшие горничные…
Лексий не верил своим ушам. Ты правда зовёшь меня к себе домой? В свой обожаемый Гелльс, знакомиться с матерью, которую, я знаю, любишь как никого? Ох, Айду, ну и странная же сегодня ночь!..
– Сто лет её не видел, – задумчиво сказал Элиас. – Надеюсь, она хорошо примет новость, что тоже переезжает в столицу…
– Стой, – удивился Лексий, – разве ты не хотел после учёбы вернуться в Гелльс?
Другой ки-Рин передёрнул плечами.
– Планы меняются, – хмыкнул он. – Так уж получилось, что у меня появились причины остаться.
Лексий взглянул на него с любопытством.
– Какие же?
Элиас сокрушённо тряхнул головой.
– Луиза. До встречи с ней ни за что не поверил бы, что со мной может происходить такое – из-за женщины! Честно, я и помыслить не мог, что… это всё всерьёз. Что у меня вообще хоть с кем-то всё может быть всерьёз. Я думал… мне всё это не нужно. Вся эта любовь и прочая чушь из романчиков на дрянной бумаге. Какое там, я ведь всё это время был занят куда более важными вещами вроде попыток смыть клеймо папенькиного имени… А потом в один прекрасный день вдруг понял, что любая фамилия покажется мне самой прекрасной на свете… лишь бы Луиза Руо согласилась её носить.
Лексий слушал его, как зачарованный. Он ещё никогда не видел Элиаса таким.
– Знаешь, – братец смотрел в огонь, – у нас в Гелльсе говорят, что нужно уметь отличать жемчуг от стекла. Сам не знаю, почему так долго любовался фальшивками. Мечтал о славе и прочей чуши… Мы с Лу не виделись с осени, и если этой зимой я вообще что-то понял, то только одно: всё, чего я по-настоящему хочу – это она.
– Ты собираешься сделать ей предложение? – спросил Лексий.
– Издеваешься? – фыркнул Элиас. – Да она поднимет меня на смех! И вообще, иногда мне кажется, что я её ненавижу. И что она меня ненавидит… – он тихо вздохнул. – Здесь я на неё не в обиде. Я и сам знаю, что меня не за что любить…
Ой, началось.
– А я бы на твоём месте сделал, – заявил Лексий. – Нет, в самом деле, это просто смешно: ты не успокоился, пока не сдал «Знамение власти» с пятой попытки, а здесь не хочешь попытаться даже разок? Откуда тебе знать, вдруг она согласится? Вы поженитесь и будете жить долго и счастливо. Заведёте десяток детей…
Элиас рассмеялся:
– Добрых, как она, и красивых, как я? Боги, этого мир точно не выдержит!..
И Лексий вдруг понял, что вечно слушал бы вот такой его смех. Искренний, без горечи и без издёвки – протяни руку, не уколешься…
– А какое тебе дело до мира? – хмыкнул он. – Вы будете… злой счастливой семьёй. По-моему, не такой уж плохой расклад.
Элиас улыбнулся.
– Может быть, ты и прав, – негромко сказал он. – Должен же ты хоть когда-то быть прав, верно?
Как раз в этот момент что-то начало происходить в лагере там, внизу.
Звуки досюда не долетали, но Лексий и Элиас оба увидели, как беспокойно задвигались вдалеке огни фонарей. Элиас настороженно выпрямился, Лексий прислушался, тщетно щурясь в темноту. Чутьё волшебника ничего не объяснило, но успокоило: в лагере сильван и не пахло паникой или страхом. Ладно, значит, не внезапное нападение среди ночи, спасибо и на том…
Элиас встал.
– Я пойду посмотрю.
– Сходить с тобой? – предложил Лексий.
– Зачем? – ки-Рин пожал плечами. – Сам же слышишь, спасать никого вроде не надо. Отдыхай, пришелец. Завтра оба ещё набегаемся.
Он ушёл, и Лексий остался в ночи один.
Ларс и Тарни не возвращались – похоже, им было о чём поговорить, а может, они тоже пошли разведать, что творится внизу. На самом деле, прямо сейчас Лексий был даже рад немного помолчать. Усталость действительно брала своё, и ему было хорошо просто оттого, что вокруг тепло, и прямо сейчас можно никуда не идти. Мысли притихли, страхи и сожаления до поры до времени осели на дно…
Он не знал, сколько времени прошло до того, как он заметил знакомый свет, не похожий на свет огня.
– Привет, – сказал Лексий.
Робко, как
