опаски вошли в дом. Один Еврилох заподозрил неладное. Он остался на улице и, притаившись за окном, ждал, что будет дальше. Он видел, как Кирка ввела гостей в светлую залу, усадила за стол и стала угощать их сладким вином. Внешне она казалась очень расположенной к ним, однако на уме у нее было совсем иное. Лишь только путешественники пригубили свои кубки, волшебница взмахнула жезлом и громко крикнула: «Станьте свиньями и ступайте в свиную закуту!» И тотчас тела несчастных покрылись щетиной, лица их вытянулись в мозолистые рыла, шеи раздулись, а руки обратились в свиные ноги с копытцами вместо пальцев. Видя свое обращение, греки пытались кричать, но из их глоток вырывалось одно только свиное хрюканье. С жестоким смехом Кирка всех их загнала в хлев, насыпала им желудей, а потом, как ни в чем не бывало, уселась работать за своим ткацким станком.
Избежал общей участи один только Еврилох. Никем не замеченный, он добрался до корабля и сообщил о случившемся несчастье Одиссею. Он предлагал спустить на воду корабль и немедленно бежать с острова, но сын Лаэрта не согласился. «Нельзя оставлять друзей в беде, — твердо сказал он. — Я сделаю все, чтобы избавить их от злых чар». Царь опоясался мечом, взял лук со стрелами и отправился к дому Кирки. Но не успел он дойти до поляны, как встретил прекрасного юношу с золотым жезлом в руках. «Стой, злополучный! — воскликнул тот. — Что толку от твоей храбрости, раз ты не знаешь, как осилить волшебницу? Если не будешь осторожным, с тобой случится тоже, что со всеми!» Одиссей узнал в юноше Гермеса и почтительно его приветствовал.
«Слушай внимательно, — продолжал бог. — И я научу тебя, как расстроить козни Кирки. Когда явишься к ней, она предложит тебе вина, к которому примешает колдовское зелье. В том зелье ужасная сила, лишающая людей их человеческого облика. Но мы сделаем так, что зловредный напиток не причинит тебе вреда. Видишь, этот черный корень в моих руках? Он обладает чудодейственной силой и отвращает злые чары. Возьми его и постоянно держи при себе. С ним ты можешь не бояться никакого колдовства. Выпей, что тебе дадут. Богиня решит, что провела тебя, коснется жезлом твоей спины и повелит сделаться свиньей. Тогда обнажи меч и приставь ей к груди. Она испугается, станет умолять тебя о пощаде и предложит жениться на ней. Ты не отказывайся, ибо только так, сделавшись мужем Кирки, ты сможешь спасти своих друзей. Но и не доверяйся ей безрассудно. Пусть прежде дочь Солнца поклянется нерушимой клятвой, что не будет питать против тебя вредных замыслов». Научив Одиссея, как себя вести, Гермес вручил ему заветный корень и исчез.
Сын Лаэрта, ободренный поддержкой богов, продолжал свой путь и вскоре уже стучался в двери Кирки. Та встретила его дружелюбной речью, провела в покои и, усадив за роскошный стол, стала угощать вином. Но едва Одиссей осушил свой кубок, она ударила его жезлом и сказала:
— Иди в хлев и валяйся в образе свиньи вместе с остальными.
К великому ужасу волшебницы, ее колдовство не подействовало. Царь выхватил меч и бросился с ним на хозяйку.
— Так-то ты принимаешь гостей! — грозно крикнул он. — Но я отучу тебя от коварства!
Кирка увернулась от меча, а потом обхватила колени Одиссею и стала с плачем умолять его о пощаде.
— Кто ты? — спрашивала она. — Я не верю моим глазам. Как мог ты отведать моего питья и избегнуть чародейства? Видно, в твоей груди бьется железное сердце. Но убери свой меч. Чем убивать меня, стань лучше моим мужем и господином.
— Зря ты стараешься меня обмануть, богиня, — отвечал сын Лаэрта. — Я знаю, чего ты желаешь! Хочешь лишить меня оружия, а потом расправиться со мной так же, как расправилась с моими товарищами. Нет, поклянись прежде нерушимой клятвой, что не таишь против меня вредного умысла.
Пришлось Кирке поклясться водами Стикса — самой страшной и нерушимой клятвой богов, — что она не собирается причинять Одиссею никакого зла. Вслед затем она отправилась в хлев, помазала заколдованных греков чудодейственной мазью, и те вновь вернули себе человеческий облик. Царь пошел на берег и привел в дом волшебницы еще остававшихся там товарищей. Они помылись в бане, натерлись елеем, сели за богатый стол и отпраздновали свадьбу.
7. Сошествие в Аид
Греки прожили на острове Эя целый год, не зная ни нужды, ни печали. Но тоска по далекой родине не давала царю наслаждаться своим счастьем. Однажды он обнял колени богини и стал просить ее не препятствовать более их отплытию.
— Сердце мое сокрушается по любимой отчизне, — сказал он, — и спутники умоляют меня поспешить с отъездом.
— Что ж, Одиссей, — отвечала Кирка, — я не хочу держать тебя в своем доме насильно. Но прежде, чем плыть в Итаку, ты должен спуститься в мрачный Аид и вопросить о своей судьбе тень фиванского прорицателя Тиресия.
Сын Лаэрта ужаснулся ее словам.
— Разве по силам смертному совершить то, о чем ты говоришь? — спросил он. — И как я на своем корабле найду дорогу в царство мертвых?
— Об этом не беспокойся, — отвечала волшебница. — Попутный ветер быстро домчит тебя до цели. Но слушай внимательно! Отправившись от моего острова далее на запад, ты вскоре достигнешь пределов Океана. На его низком берегу увидишь лес из ракит и черных тополей, а за ним — область мглистого Аида. Ступай туда без всякой боязни! У реки Стикс найдешь высокий утес. Выкопай под ним глубокую яму и соверши три возлияния мертвым, призывая их к себе. Первое возлияние сделай медом, второе — благовонным вином, третье — водой. После заколи над ямой черную овцу и черного барана. Вскоре к тебе целой толпою явятся души умерших. Тогда, содрав с барана и овцы кожу, немедленно брось их в огонь и громогласно призови к себе на помощь грозного Аида и страшную Персефону. Обнажи меч и не подпускай к жертвенной крови никого из усопших, пока не выслушаешь Тиресия.
На следующее утро Одиссей разбудил спутников и приказал им всем готовиться к отплытию. Один из его товарищей, молодой Ельпенор, ночевавший на крыше дома и не разобравший спросонья, где он находится, упал на землю и разбился насмерть. Его кончина сильно опечалила сподвижников Одиссея, но еще более потрясло их известие о том, что они должны отправиться в царство Аида.
Проливая слезы и горько сетуя на свою судьбу, греки двинулись в путь. Попутный ветер быстро нес вперед их судно. На закате дня
