— Подожди, не кипятись, — миролюбиво улыбнулся он мне. — Дай мне всё объяснить.
— Слушаю! — сцепила я руки на груди.
— Если ты сейчас останешься с Шейдом, то запустишь определённую цепь событий, которая в итоге приведёт к скорому прекращению войны. Будет спасено множество жизней, рабы из этого замка обретут свободу, а Лонгерин — избранную. И Лайтинерис не погибнет, а подарит тебе очень милых деток, — заявил Олаф.
— Шантажист! — хмуро буркнула я.
— Не волнуйся, весь ближайший месяц магия привязки не будет тебя беспокоить: всю твою боль я возьму на себя, — продолжил эльф, проигнорировав мою реплику. — Но тебе всё же придётся разрешить Шейду поставить брачную метку, иначе через тридцать дней ты умрёшь — тихо и безболезненно, во сне. Твои мужья не вынесут такой потери и последуют за грань вслед за тобой, один за другим. Так что будет лучше, если ты снимешь привязку с помощью кертинга. Ещё через месяц Лисантиил, генерал и Роксинант найдут тебя. И ты будешь уже без привязки. А дальнейшую судьбу Шейда предстоит решать уже тебе. Либо ты позволишь мужьям убить его, либо заставишь их смириться с тем, что он будет твоим четвёртым мужем, или… — загадочно улыбнулся Олаф и оборвал фразу на полуслове.
— Договаривай! — потребовала я, но этот хитрый маг был в своём репертуаре.
— Его судьба будет в твоих руках, Лекси. Но в любом случае война будет прекращена, и это — самое главное, — подвёл он итог. — Ну, так что ты выберешь? Вернуть тебя в замок Лайтинерисов, прямо сейчас? Или ты остаёшься, чтобы через месяц снять привязку, спасти жизнь Лайтинерису, помочь Лонгерину встретиться с Ириниэль, и прекратить войну?
— Я тебя ненавижу! — тяжело вздохнула я, капитулируя.
— Так я и думал. — мило улыбнувшись, Олаф окатил меня радугой обожания во взгляде.
— Ты назвал мне два варианта. Но я уверена, что должен быть третий! — пристально посмотрела я на него.
— Возможно, — спокойно согласился маг. — Но я его не вижу, прости. — на его лице светилось сожаление.
Зашевелившаяся на полу тушка кертинга дала понять, что на сегодня аудиенция закончена. Сияние книги погасло, и лицо Олафа в зеркале плавно растворилось в туманной дымке.
— Что произошло? — простонал Шейд, потирая затылок и медленно поднимаясь с пола.
— Ничего, — глухо отозвалась я. Мне даже смотреть на него не хотелось. — Тебе озон в голову ударил.
— Кто ударил? — не понял он и с недоумением огляделся по сторонам.
— Озон. Не важно, — отмахнулась я от него. — Послушай, у меня сегодня был очень долгий и тяжёлый день. Я устала, хочу принять душ и лечь спать. Будь любезен, проводи меня в мою комнату.
— В НАШУ комнату. Лекси, — поправил меня счастливый кертинг, и я подарила ему взгляд, которым убивают. — Ладно, ладно, ты только не нервничай! — в примиряющем жесте поднял он руки.
Несмотря на шантаж, угрозы, мольбы и уговоры, никакой чистой рубашки, ночнушки или её подобия мне выделено не было, поэтому пришлось дождаться, пока Шейд трясущимися от волнения (или возбуждения?) руками расстегнёт шнуровку моего платья и поможет мне его снять, и, посетив ванную, в одних трусах залезть в постель под одеяло.
Порванный камзол Нанта я свернула в плотный комок и прижала к груди, расположившись на кровати в позе зародыша: на боку и с согнутыми коленями. Моё запястье успокаивающе обхватывал императорский браслет от Ли, а в руке было плотно зажато колье, подаренное Каем.
Шейд, осознав, что одной подушки на кровати будет явно маловато для нас двоих, быстро сбегал за недостающим предметом, потом, ворча о неприятных запахах, попытался отобрать у меня камзол Нанта, но я вцепилась в этот милый моему сердцу предмет решительным клещом, и даже укусила агрессора за руку.
— А, кому сейчас легко… — пробормотала я, погружаясь в сон под недовольное фырканье кертинга, и чувствуя, как к моей спине прижалось его горячее обнажённое тело.
Мир сновидений накрыл мой разум моментально. С распущенными волосами, в золотистом платье и босиком, я какое-то время, по ощущениям — минут десять, шла вперёд по серебристому тоннелю, выглядевшему как портал, и вдруг очутилась на берегу моря.
Волосы тут же приласкал порывистый солёный ветер, отблески солнечных зайчиков, игриво скачущие по волнам, ослепили глаза, а ступни облепил приятный тёплый песок.
Глядя на весёлое мельтешение чаек над водой, я с наслаждением вдохнула полной грудью свежий морской воздух, и вскрикнула от радости, услышав за спиной такой знакомый кашемировый мужской голос: «Ну наконец-то!».
— Син! — не сдержав эмоций, я кинулась к нему с обнимашками на шею. — Это ведь не сон, да? Мы снова в твоей голове? — мне хотелось расцеловать этого красивого лысого мага с оранжевыми глазами.
— Конечно, — удержав равновесие под моим напором, расплылся он в довольной улыбке. — Я уже начал волноваться, что ты не придёшь. Как ты, лапонька? — уже очень серьёзно и с большим сочувствием посмотрел он на меня. — Рассказывай!
Сзади нас, прямо на песке, вдруг появился белый кожаный диван, и Синтиниэль аккуратно усадил меня на него, так и не выпустив из объятий.
— Сложно всё так, Син, — тяжело вздохнула я. — Долго рассказывать. А ты можешь сам заглянуть в мои воспоминания и узнать всё, что со мной произошло после похищения? — пришла мне в голову гениальная мысль.
— Если ты позволишь — это было бы идеально, — кивнул мой друг. — Я мог бы разглядеть все детали, даже те. на которые ты сама не обращала внимания.
— Отлично! — обрадовалась я. — Но вначале скажи мне, как там Ли, Кай и Нант? — моё сердце было словно зажато тисками от тревоги за любимых.
— Физически они в полном порядке. Лайтинерис уже полностью оправился после ранения. Но все они, конечно, в ярости и шоке из-за того, что не уберегли тебя. Рвут и мечут. Даже не могу сказать, кто из них переживает больше. Эту ночь они точно спать не будут: разрабатывают план твоего спасения. Подключили всех, кого могли — друзей, родственников, и даже животных. Они просили передать тебе, цитирую: «Держись, родная, мы скоро вызволим тебя!», и намерены порвать твоего
похитителя на мелкие ленточки.
— Они найдут меня только через два месяца. — тяжело вздохнула я, нахмурившись. — И, чтобы не умереть, а ещё — остановить войну с кертингами и спасти жизнь Каю, я должна переспать с Шейдом…
— Кто тебе такое сказал? — сильно удивился маг.
— Олаф. — скривилась я как от лимона. — Посмотри сам, — махнула я рукой.
— Сейчас… — Син мягко обхватил мои виски тёплыми бархатными ладонями, и я утонула в его сияющих глазах.
Шум игривого ветра, звонкие крики чаек, и все остальные звуки резко стихли, и единственной моей реальностью стали два ярких оранжевых солнца, заглядывающие мне прямо в душу и ласковыми приятными огоньками танцующие в глубинах моего разума.
