Книга Корабль судьбы. Книга 1 - Робин Хобб

Некоторым чудом Рэйн все же не закричал. Лишь громко ахнул и раскрыл глаза, уставившись в темноту. Ему опять приснилась драконица, замурованная в собственном коконе, словно в гробу. Он-то думал, будто давно оставил этот сон в прошлом… и вот тебе на! Сердце так и грохотало о ребра, по всему телу катился пот. Рэйн полежал неподвижно, последними словами понося про себя мерзкую, лживую тварь и в особенности воспоминания, которыми она сочла нужным его наградить. «Надо бы попытаться заснуть…» – здраво подумал он затем. Скоро подойдет его очередь нести стражу – и хорош он будет тогда, невыспавшийся из-за кошмара!.. Рэйн затаил дыхание и прислушался. Неподалеку похрапывал Грэйг, рядом угадывалось легкое дыхание Сельдена. Рэйн перевернулся на другой бок, стараясь устроиться поудобнее. Как все-таки ему повезло, что у него была отдельная постель. Большинству других людей приходилось тесниться. Еще бы! За последнее время в особняк семьи Тенира набилось столько народу, что хоть население Удачного изучай!

Едва оформившийся союз старинных торговцев, «новых купчиков», поселенцев с Трех Кораблей и бывших рабов чуть не развалился при самом своем рождении. Рэйн хорошо помнил, как первоначальные основатели этого союза вместе с несколькими представителями «новых» явились к парадной двери дома Рестара и потребовали впустить их; благо снаряженные ими подсылы доподлинно видели, как туда входили главы удачнинского Совета. Там же торчали несколько самых рьяных и буйных последователей Роэда Керна. Рэйн еще посмотрел на них и подумал, а не сует ли он вместе с прочими голову прямо в петлю… Однако Серилла самолично вышла им навстречу, и вид у нее был самый безмятежный – в отличие от молодого Керна, так и сверкавшего глазами у нее за левым плечом. Он хмурился и что-то бормотал госпоже Подруге на ухо, но Серилла, не слушая, вежливо пригласила всех войти в дом и принять участие в «обсуждении городских дел за дружеским круглым столом» – так, кажется, она выразилась. Одна беда: стоило им рассесться за столом переговоров (а сидели как на иголках), как за окнами, в городе, заревели трубы и ударил набат. Все кинулись наружу. «Предательство!» – думал Рэйн на бегу, но часовой, выставленный на крыше, уже кричал, что в море показались корабли калсидийцев. Роэд Керн тотчас выхватил меч и начал орать, что, мол, «новые купчики» вознамерились нанести удар изнутри и вконец обезглавить Удачный, пока их союзники-калсидийцы действуют снаружи. И, не ограничившись словами, Роэд во главе своры своих прихлебателей накинулся на представителей «новых». В ответ блеснули ножи – хотя буквально минуту назад все дружно божились, что пришли безоружными. Вот так и вышло, что первая кровь очередного приступа, начатого калсидийцами, пролилась не на городских стенах, а на пороге бывшего дома Рестара. По счастью, до убийства не дошло, и благодарить за это следовало предводителей Совета. Почтенные старцы с редким единодушием выступили против Роэда и сумели-таки развести враждующие стороны, не допустив ничего непоправимого. Другое дело, что и чаемому заседанию не суждено было состояться, ибо представители сословий со всех ног кинулись по домам. Не столько потому, что очень боялись Роэда; просто у каждого имелась семья, и ее нужно было защитить от калсидийских налетчиков.

Это произошло три дня назад…

Нападение на город оказалось очень серьезным. Парусные корабли и гребные галеры вломились в гавань Удачного, воины посыпались прямо на пирсы и причалы, как муравьи. Им удалось разогнать защитников порта, по-прежнему не организованных в четкие воинские отряды, и даже захватить Кендри. Рэйн видел, как калсидийские моряки выводили его из порта. Он уходил очень неохотно, тяжело раскачиваясь и изо всех сил противясь весельным лодкам, выводившим его на буксире. Что было дальше с ним и его командой, Рэйн не знал до сих пор. Он мог только гадать, сумеют ли враги заставить Кендри подняться вверх по реке к его родному Трехогу. Что, если они взяли в заложники членов его семьи и додумаются пригрозить кораблю, что убьют их в случае его отказа?

Теперь в руках калсидийцев были порт и прилегавшие к нему здания: можно сказать, что их жадные лапы стискивали самое сердце Удачного. Бои шли каждый день, враги медленно, но верно продвигались все дальше. При этом они тащили на свои корабли все, что можно было унести, а что унести не удавалось – планомерно сжигали. Разрушений, подобных нынешним, Рэйн в жизни своей еще не видал… Калсидийцы пощадили только несколько крепких лабазов, куда складывалось награбленное, да несколько каменных домов, удобных для обороны. Все прочее просто прекратило существовать. А сколько погибло людей! Калсидийцы всего менее склонны были считаться, кто перед ними: торговец из старинной семьи, «новый купчик», рыбак, разносчик булочек, шлюха или знатная дама. Они грабили, насиловали и убивали всех без разбора. Сгорел и длинный ряд добротных домов, где жили поселенцы с Трех Кораблей. Калсидийцы спалили жилища рыбаков и их лодки и убили всех, кто пробовал сопротивляться. Уцелевших приютили соседи, до которых еще не докатился разгром.

Никаких условий калсидийцы не выдвигали, на переговоры не шли. Поэтому о сдаче не стоило и помышлять. Тех, кто попадал в плен, немедля заковывали и отвозили на один из парусных кораблей. Этих людей ждала рабская участь. Ну а жители Удачного перестали выискивать в своей среде сторонников и шпионов Калсиды. Если даже таковые имелись, ни на какую особую участь им рассчитывать не приходилось. Захватчики не ведали жалости. Ничей дом покамест не был ими пощажен.

Грэйг вдруг перестал похрапывать, а потом негромко подал голос. Он сказал:

– Это не обычный набег. Они хотят перерезать нас и обратить в рабство, чтобы поселить здесь своих. С тем чтобы наш край стал частью Калсиды.

– Ну вот, – огорчился Рэйн. – Сам с боку на бок кручусь и тебе спать не даю.

– Да нет, я и без того уже проснулся. Знаешь, я так устал ждать!.. Все понятно, способное войско в один миг не организуешь, но, пока туда да сюда, сколько всего погибнуть успело… Сердце кровью обливается! И вот наш день вроде настал, каждый миг тянется, поскорей бы… а мне все кажется, что мы плоховато приготовились, чего-нибудь не учли… Да тут еще маму с девчонками никак в горы не выгнать. Хоть отсиделись бы там, пока тут все отгремит.

– И мы с миром не упокоимся, – подытожил Рэйн мрачно. – У всех наших руки на мечах так и чешутся… только все равно как-то плохо верится, чтобы мы победили. Даже если нам удастся сбросить их в море, они просто отойдут подальше на кораблях, а потом устроят новый налет. Допустим, мы отобьем гавань и удержим ее, но они-то попросту держат Удачный! За самую глотку! Они не дают нам торговать, а без торговли долго ли мы продержимся?

– Не знаю, но какой-нибудь выход непременно найдется, – упорствовал Грэйг. – Нет худа без добра: несчастье нас по крайней мере сплотило. Я так думаю: уже самые твердолобые, и те поняли, что сословиями кичиться – себе могилу копать!

Рэйн задумался, что бы такого хорошего сказать другу перед решительным боем, но на ум так ничего и не пришло.

– Надежда-то есть, но слабенькая, – проговорил он наконец. – Если вовремя подойдут наши живые корабли и зададут им жару, то, надобно думать, весь Удачный поднимется заодно. Если удастся зажать калсидийцев между берегом и выходом из гавани – тут им конец точно придет. Всех порешим!