А под самым потолком парили создания, похожие на призраков. Обман зрения, может быть?
Подбежал солдат, сжимая в руках записку. Он сунул ее Бринду.
– Нашел вон на том парне, в конце палаты. Он повесился на своей рубашке – по-моему, уже давно.
– Это от доктора Воланда, здесь сказано: «Если вам доведется пережить эту войну, желаю вам счастливой кончины. Возможно, она будет не менее радостной, чем моя. Идите вы все на… Искренне ваш, Воланд».
Звуки, которые издавали монстры, внушали тревогу. Многие из них делали попытки приблизиться к солдатам, но почти сразу падали, не в силах управиться с лишними конечностями. Старуха с огромными собачьими лапами вместо рук долго царапала ими одного солдата, пока тот ее не оттолкнул. Мужчина с головой гигантской ящерицы подобрался совсем близко, но кто-то опомнился и пристрелил его из арбалета.
Бринд отдал всем приказ уходить, и они дружно зашагали к двери.
Глава пятьдесят вторая «Эксмахина», гудя, летела по небу. Казалось, пути до Виллирена не будет конца. Столбы дыма, вздымавшиеся вдалеке, не предвещали ничего хорошего.
«Наверное, погребальные костры, – подумал Рандур. – Проклятье, сколько же народу там померло?»
Город казался плоским – то ли из-за войны, то ли так было задумано, он не знал. Он совсем не походил на Виллджамур. За ним лежало море – еще одна серая равнина, незаметно сливавшаяся с небом.
К нему подошла Эйр и тоже стала смотреть по сторонам.
– Рика не меняется, – сказала она нервно.
Похоже, Эйр никак не могла смириться с переменами, которые произошли в ее сестре. Рандур твердил ей, что Артемизия может защитить ее куда надежнее, чем это сделали бы они сами. Ему очень хотелось добавить, что его жизнь, по крайней мере, сделалась теперь куда легче, но он молчал и слушал ее сетования.
– Судя по всему, дела там плохи, – заметил он, пытаясь сменить тему.
– Просто не представляю, как мы с этим справимся.
– Уверен, она уже все спланировала.
– Да уж, у этой на все есть план, – сказала Эйр. – Но я все равно ей не доверяю.
Тут к ним как раз подошла сама Артемизия в полном боевом снаряжении.
– Мне кажется, этот город знавал и лучшие дни. – Рандур указал рукой за борт.
– Вполне возможно. Но он еще стоит, а это уже достижение. Похоже, ваши военные хорошо знают свое дело, для нас это добрый знак.
– И каков наш план? – спросил Рандур.
– Мы спускаемся вниз и входим в город, а «Эксмахина» продолжает движение. Я направлю ее в портал, через который началось вторжение, и уничтожу его. Гарантирую, что от этого сильно пострадает способность захватчиков к общению.
– Почему?
– Их внутренние коммуникации осуществляются через этот портал и то измерение, откуда я пришла.
Портал? Внутренние коммуникации?
Рандур не понимал ни слова.
– И что это значит?
– Они не могут говорить друг с другом непосредственно, только через интерфейс. Если его испортить, они перестанут друг друга понимать. Временно, но на это время они окажутся на равных с вашими вооруженными силами.
– Это мне более или менее понятно, – буркнул Рандур.
Корабль тем временем уже скользил прямо над городом, и на опустошения внизу страшно было смотреть. Южные и восточные районы пострадали мало. Но чем дальше на запад, тем обширнее становились руины. «Хорошо хоть, цитадель устояла», – подумал Рандур.
Они упали с неба через час после рассвета, и всю дорогу вниз ветер трепал и толкал их, как хотел. Спуск длился, казалось, целую вечность, Артемизия ступила на землю первой, остальным не хотелось отпускать веревки.
Артемизия посмотрела наверх, и Рандур проследил ее взгляд.
На миг ему показалось, будто само вещество, составляющее «Эксмахину», изменилось: она распалась на тысячи мелких квадратиков, вздрогнула, сорвалась с места и исчезла в северной части неба, оставив по себе лишь полоску света. Небо над ними вдруг очистилось, и только хануманы падали с него, похожие на конфетти, пока не расселись на остатках городских крыш. Где-то вдалеке загрохотал гром. Рандур подумал, не исполнил ли уже корабль то, что обещала Артемизия.
А воительница извлекла из ножен за спиной оба огромных меча и двинулась в зону боевых действий.
Рандур никогда раньше не бывал в Виллирене. И поразился: город был изуродован так, что трудно было даже представить, что тут происходило. Дома накренились под странными углами, от многих не осталось ничего, кроме непонятно как державшихся деревянных каркасов. Иные улицы были погружены в полное молчание, только морской ветер со свистом проносился по ним. Люди и румели кое-где еще жались к фундаментам, одичавшие кошки и собаки пожирали падаль. Снега день ото дня становилось больше, но красная краска смерти скоро меняла его цвет. Вдруг они увидели женщину-румеля – она лежала чуть в стороне от дороги, голая, с перерезанным горлом, основание ее черепа пробил арбалетный болт. Рандур боялся, что Эйр заплачет при виде ее, но девушка сильно закалилась за последнее время и никак не отреагировала.
Они следовали за Артемизией сквозь этот апокалиптический кошмар, перешагивая через канавки, полные крови и льда. Повсюду шныряли какие-то люди с мачете – то ли солдаты, то ли мародеры, трудно сказать.
Какофония голосов и звуков доносилась издали.
Постепенно они добрались до района, полного имперских солдат. Шпиль какого-то храма лежал на боку, и солдаты выстроились по обе стороны от него. Кое-кто в последних рядах войск начал оглядываться на Артемизию и пытаться преградить ей путь, но она с легкостью отметала их в сторону. Когда она достала меч, к ней подскочила Рика.
– А вы кто такие? – удивился один солдат.
– Я – Джамур Рика, – ответила императрица.
Тот попытался припомнить, как полагается себя вести в подобном случае, не смог и отступил.
Артемизия шествовала сквозь ряды военных, которые расступались перед ней, точно покоряясь ее воле; она была на добрую голову выше любого из них.
Тут передний взвод как раз бросили в бой, и солдаты стремительно исчезли за углом. Звуки сражения продолжали долетать откуда-то спереди.
Артемизия шагнула за войском, готовясь броситься в гущу сражения, а ее спутники, последовав за ней, скоро увидели солдат, падавших шеренга за шеренгой, будто скошенная трава.
Рандур впервые видел неприятеля воочию – около семидесяти окунов и краснокожих румелей маячили впереди. Вдруг они, все как один, повернулись навстречу Артемизии. Быстро обменявшись короткими репликами на незнакомом языке, захватчики смолкли.
