Эти действия не приводили к улучшению жизни советских людей, а лишь вносили хаос и неуверенность в завтрашнем дне. Пытаясь поощрить частное предпринимательство, руководство страны открыло путь для теневой экономики, руководители которой были заинтересованы лишь в извлечении легкой спекулятивной прибыли. Их лозунгом стали слова: «Куй железо, пока Горбачев!» «Теневики» скрывали товары, продаваемые по спекулятивным ценам. Одновременно полки государственных магазинов пустели. Недовольство населения росло, а различные демагоги предлагали заведомо нереальные пути выхода под своим руководством. В стране усилились выступления национал-сепаратистов, а в ряде мест произошли межэтнические кровавые столкновения.
Между тем Горбачев терял управление страной. К концу 1990 года ситуация явно вышла из-под контроля. Горбачев осознавал остроту возникшего кризиса. В сентябре 1990 года его помощник Черняев записал в своем дневнике монолог своего шефа: «Толя! Что делать-то? За что ухватиться? У народа отвисает челюсть – куда податься!… Как соединить?» И, однако, Горбачев продолжал храбриться, заявляя: «Я ни о чём не жалею. Раскачал такую страну! Кричат "Хаос! "Полки пустые! ', "Партия разваливается!", "Порядка нет!.." А как иначе? История пока иначе не делается. Как правило, такие большие повороты сопровождаются большой кровью. У нас удалось до сих пор ее избежать… А дефициты и полки пустые… переживем. Нет. Не жалею ни о чем. И не боюсь».
Тем временем Запад усиливал давление на Горбачева, добиваясь от него отступления СССР на международной арене. Значительную роль в ухудшении экономического положения в СССР сыграло резкое падение цен на нефть и вызванное им сокращение доходов страны от продажи нефти. Одновременно Запад активизировал помощь силам внутри СССР и социалистических стран, выступавших против социалистических порядков. Эти действия во многом способствовали крушению социализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы и демонтаж организации Варшавского договора.
Смена строя в этих странах, за исключением Румынии, везде происходила бескровно, а потому эти государственные перевороты называли бархатными революциями. Хотя ПАСЕ изображает тогдашние общественные порядки в странах Центральной и Юго-Восточной Европы тираническими, в подавляющем большинстве этих стран их правительства не прибегали к насилию в попытках удержать власть в своих руках.
Несмотря на происходившие события в соседних странах и став свидетелями кризиса перестройки, многие советские люди еще не подозревали, что Горбачев, а также руководители союзных республик (Ельцин и другие) готовы пойти на ликвидацию социалистического строя и СССР. Когда был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) и возникло противостояние между ним и руководством Российской Федерации во главе с Б.Н. Ельциным, многие советские люди плохо понимали смысл происходивших событий. Например, те, кто 19 августа 1991 года пришел к стенам Верховного Совета РСФСР, не знали, что танки, прибывшие к стенам Белого дома, были вызваны Ельциным, а потому старались остановить их. Когда же по распоряжению Министерства обороны СССР танки были отозваны с тем, чтобы лишить Белый дом надежной охраны, «защитники Белого дома» радостно провожали танкистов, считая, что ими одержана победа. Кукловоды разыгрывавшегося спектакля не удосужились объяснить актерам массовки суть разыгрывавшихся сцен. По сути, людей использовали в роли Иванушек-дурачков, которые заливались слезами на свадьбе и кричали на похоронах: «Таскать вам не перетаскать!»
Уход ГКЧП с политической сцены после 2,5 суток его существования сопровождалось шумной пропагандой о «победе народной революции». Ясно, что никакой победы «защитниками Белого дома» не было одержано, хотя бы потому, что они не достигли успеха, которым обычно гордятся участники победоносных революционных восстаний. Простояв 2,5 дня возле здания Верховного Совета РСФСР, они не овладели ни одним государственным учреждением столицы (телефон, телеграф, банк и т. д.). Их «оборона» Белого дома оказалась бессмысленной, так как никаких попыток штурма этого здания не было предпринято.
Люди, собравшиеся в те дни возле Верховного Совета, не были представителями ни советского народа, ни столичного населения. Поэтому это собрание нельзя было назвать народным. Все последующие события показали, что заявления о революции прикрывали верхушечный переворот, который совершало правительство РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным против советского правительства, представленного в ГКЧП вице-президентом СССР Янаевым, председателем Кабинета министров СССР Павловым, силовыми министрами СССР. Незаконный арест членов ГКЧП и некоторых других лиц из высшего руководства страны свидетельствовал о мятеже сепаратистов против Союзного правительства.
В то же время заявления о том, что в стране победила народная революция, которые беспрерывно распространялись в те дни в средствах массовой информации, отражали позитивное отношение народа к понятию «революция». Ведь в течение 70 с лишним лет советские люди привыкли отмечать ежегодно день Великой Октябрьской социалистической революции. Положительное отношение к революции закреплялось названиями городов, улиц, площадей, связанных с революциями 1905 года и 1917 года, памятников в честь вождей и героев этих революций, многочисленными историко-революционными фильмами и книгами. Даже те советские люди, которые поддержали переворот Ельцина, не подозревали, что они выступили на стороне не революции, а контрреволюции.
Подавляющее большинство советских людей, пассивно или активно принявших государственный переворот 22 августа 1991 года, не замечали, что он носит не народный, а антинародный характер. Между тем уже в первые часы после начала мятежа Ельцина и его сторонников стало ясно, кто в наибольшей степени заинтересован в победе над советским правительством. В первые же часы после создания ГКЧП на улицу вышли брокеры созданных при Горбачеве первых бирж. Шествуя во главе с «новым капиталистом» Н. Боровым, они пронесли громадное трехцветное полотнище. После провозглашения в апреле 1918 года красного стяга официальным флагом России бело-сине-красный триколор был впервые поднят как знамя мятежа против центральной власти белыми войсками. Затем триколор использовался гитлеровцами в армии Власова. Третий раз в истории XX века триколор стал знаменем мятежа против советской власти в 1991 году. Активную поддержку мятежникам оказывал Запад. Американское посольство даже предлагало Ельцину политическое убежище.
Хотя Ельцин и его сторонники уверяли, что они выступают в защиту конституции и законности, одной из первых жертв контрреволюционного переворота в СССР стала законность. Вслед за беззаконными арестами членов советского правительства и ряда руководителей КПСС последовали аресты руководителей компартий в прибалтийских странах, беззаконное запрещение Ельциным деятельности КПСС, а также запрет КПСС в ряде союзных республик, закрытие газет «Правда», «Советская Россия» и ряда других. На заседании Верховного Совета СССР поэт Евгений Евтушенко зачитывал фамилии тех, кто поддержал ГКЧП в открытом письме. Травля сторонников законной власти приняла такие масштабы, что целый ряд лиц, включая министра внутренних дел СССР Б.К. Пуго, начальника Генерального штаба Ахромеева, покончили жизнь самоубийством.
