– Допустим, что он – мой отец! – Она в шоке смотрела на Натали.
– Нет, Джосс. Даже не думайте…
– Женщины этого дома, все они – Лаура, Лидия, Мэри Сара – все они. Он спал с ними со всеми! – Джосс внезапно села, крепко обняв себя руками. – Моя мать знала. Именно поэтому она и отдала меня. Она пыталась разрушить эти чары! Спасти меня! Но не смогла. Он ей не позволил!
– Чары были очень мощными, Джосс. Настоящими. – Натали опустилась перед ней на колени и взяла ее холодные руки в свои. – Но мы их разрушим, – тихо продолжала она. – Половину дела мы уже сделали. И Белхеддон снова станет спокойным и счастливым домом. – Она улыбнулась. – Я обещаю. Мы можем это сделать. Вы можете это сделать.
– Другие не смогли, – прошептала Джосс. Ее губы пересохли и потрескались.
– Другие не знали, как это сделать. Мы знаем. Сейчас самое время, и вы не одиноки, как ваша матушка. Вы можете это сделать, Джосс. – Натали, не мигая, смотрела на Джосс большими серыми глазами. – Вы можете.
– Но как?
– Надо снова позвать его. – Натали пыталась передать этой женщине часть своей силы. – Мы должны вызвать его и освободить, причем так, чтобы ему никогда не захотелось вернуться.
Джосс закусила губу.
– Он похоронен в Виндзоре, в часовне Святого Георгия. Я узнавала, – медленно сказала она.
– Его тело, возможно, – решительно возразила Натали. – И когда все кончится, вы, если захотите, можете съездить и навестить его могилу. Но дух его находится в Белхеддоне. – Она встала и отошла к окну. Дождь поливал сад, озеро, траву. Она заметила вспышку на горизонте. – Гроза собирается. – Она повернулась. – Джосс, нам нужно вызвать Кэтрин.
Позовите его! Ради Бога и Святой Богородицы, позовите его! – Во рту у нее пересохло, она кричала, но ее было еле слышно. – Пусть посмотрит, что он со мной сделал!
– Тише, милая, не трать зря силы!
Старушка, которая когда-то была ее нянькой, вытерла ей лицо куском льняного полотна, смоченного в розовой воде, ласково отвела с лица мокрые, слипшиеся волосы. Взглянула на Маргарет.
– Вы должны послать за ним, миледи. Немедленно. – В ее глазах ясно читалось: пошлите сейчас, иначе будет поздно. Ваша дочь умирает.
Маргарет прикрыла глаза и отвернулась. Чары были сильными. Они сработали. Не подведут и на этот раз. Король попался в ловушку; его дочь, которая будет ублажать его еще долго после того, как ее мать перестанет его привлекать, вот-вот родится.
Она улыбнулась и отошла к буфету. Налила чашку вина, отпила глоток и вернулась к постели.
– Выпей, детка. Выпей. Это придаст тебе силы. – Приподняв голову Кэтрин, она поднесла чашку к ее губам, затем аккуратно вытерла их белой салфеткой. – Ну вот. Теперь отдохни. – Она наклонилась и прижалась губами к уху дочери. – Помни искусство твоей матери. У тебя моя сила и моя власть, и через меня сила, которая спит сейчас в земле под этим домом. С ее помощью ты можешь делать все, что пожелаешь.
Последние слова она торжественно прошипела. Ее дочь, у которой снова начались схватки, нашла ее руку и дико закричала.
– Как мы ее вызовем? – Джосс смотрела в пол. Слегка покачала головой, стараясь заглушить звуки – голоса, звучащие в ушах, которые она не могла разобрать.
– Можно попробовать по имени.
– Здесь?
– Почему бы нет? Подозреваю, эта комната всегда была главной спальней. Они могли именно здесь заниматься любовью. Может быть, на этой самой кровати.
Они долго молчали.
– Не думаю, что мне по силам пойти дальше. – Джосс устало потерла глаза.
– Нет, вы сможете, я обещаю. – Натали подошла и снова опустилась перед ней на колени. – Подумайте о своих мальчиках. Надо сделать это для них.
Джосс глубоко вздохнула. За окном снова сверкала молния.
– Да, я могу сделать это для них.
Ее глаза, казалось, застилала красная пелена. Под ее бедрами простыни и матрац пропитались кровью, которая капала на расстеленную солому. За красной пеленой – мрак.
Сила.
Призови силу.
Помни слова, которые выкрикивала ее мать в темном подвале под холлом, где не горела ни одна свеча, слова, которые призывали силы тьмы из самых глубин земли.
Отпрянув от женщины на постели, которая всего несколько секунд назад была ее дитем, старая нянька уставилась в населявшие комнату тени.
Слуги, собравшиеся в спальне, с ужасом наблюдали происходящее.
– Ты, – она поймала за рукав слугу, который вместе с другими мужчинами пытался выскользнуть из комнаты, – позови священника и потом поезжай за королем. Нигде не останавливайся, иначе он опоздает.
– Но леди Маргарет сказала… – Лицо парнишки побелело от ужаса, вызванного тем, что он видел и слышал.
– Сейчас не время слушаться леди Маргарет. В доме сейчас главная Кэтрин, ей надо повиноваться.
Он кивнул и, бросив последний взгляд на постель, выскользнул из комнаты.
Некоторое время она то теряла сознание, то снова приходила в себя, затем ее тело начало медленно напрягаться, готовясь к последней попытке избавиться от того, что ее убивало.
Глаза широко открылись, и она вцепилась в руку женщины – единственной, у кого хватило смелости оставаться рядом.
За ними священник простер руки, перекрестил ее и начал читать молитву, должную принести покой.
– Per istam sanctam unctionem indulgeat tibi Dominus quidquid deliquisti…
– Прекрати! – закричала она. – Если Господь не в состоянии мне помочь, тогда поможет дьявол. Тот дьявол, которого моя мать призвала, чтобы наблюдать за рождением моей дочери. – Она приподнялась, сделав последнее усилие. – Уходи! Уходи, священник! Ты мне не нужен. Если я умру, меня похоронят в земле дьявола. Убирайся! – Ее голос перешел на визг.
– Ложитесь, миледи, ложитесь. Маленький уже почти родился.
Акушерки давно сбежали, осталась только ее старая нянька, которая толкнула ее на подушки и, покопавшись в окровавленных простынях, достала оттуда полуживого младенца.
– Это мальчик, миледи, – прошептала она. – Маленький мальчик.
– Нет! – Маргарет оттолкнула ее в сторону. – Не может этого быть!
– Мальчик, миледи, такой славный.
Нянька занялась полотенцами, которые висели у камина, обтерла маленькое холодное тельце, пытаясь вдохнуть в него жизнь. За ее спиной лежала Кэтрин, ее собственная жизнь вытекала из нее.
– Посмотри, радость моя, посмотри на свое дитя. – Нянька туго перепеленала младенца и попыталась вложить его в руки Кэтрин.
Та открыла глаза.
– Нет, – прошептала она. – Нет! Нет! – Последние свои слова она прокричала: – Проклинаю человека, который сделал мне этого ребенка! Проклинаю своего сына! Он отнял у меня жизнь. Я проклинаю этого ребенка – ребенка дьявола – и я проклинаю свою мать за ее колдовство.
