Оказывается, успела полюбить эту комнату со старомодной мебелью. И неважно, что раньше на кровати спала тетка Женива — нет ее, и никогда уже не будет. Ни к чему она здесь больше не прикоснется, ну, а вещи — им-то все равно, в чьей спальне стоять.
— К обеду сама спущусь, — проговорила, опуская ноги на коврик.
— Куда? — вскрикнула Кайра. — Господин Анри велел покой соблюдать.
— А он будто целитель? Дай-ка лучше воды — умыться. И платье приготовь какое-нибудь. Зеленое, которое Бенуа позавчера с перешивки вернул.
Пока Кайра, недоверчиво косясь, отправилась к шкафу, я присела у зеркала и осторожно сняла повязку. Провела пальцами по совершенно гладкой коже и улыбнулась. Все же напрасно Дайон Рени приехал в Леайт и в городскую стражу поступил. С такими умениями бы в столице богатых дамочек лечить. А в наше захолустье, если попадешь, не вырвешься.
Под бурчание Кайры я спустилась вниз. Посетители из местных с улыбками кивали, кое-кто решался заговаривать. Тибо оборвал грустную мелодию и забренчал резвый моряцкий припев, на что раздались одобрительные возгласы и стук кружек.
— Сорель, ну кто просил? — Анри выскочил навстречу. — Идите лежать. Спать. Что там больным делать полагается? Зря не доверяете, кстати. Я прекрасно справлялся.
— О, боги, Анри, как я соскучилась по вашей болтовне.
— Да? — он внимательнее пригляделся к шее. — Соскучились, значит? Вы, Сорель, невыносимы. Я чуть не поседел, когда услышал, что Ошиля в городе нет. А потом среди ночи стражник явился и сказал: вас ножом порезали… Знаете, как Марта взвыла? К участку бежать рвалась, но Кайра с Терком остановили. Уговорили, мол, куда тебе, неученой, там ошиваться? Утихомирили кое-как. И что, позвольте спросить, я увидел, когда сбиваясь с ног примчался? Сидите окровавленная, вцепились в дознавателя и ревете в три ручья. Живая. А я чуть с ума не сошел. Не вздумайте опять подобное учинить, поняли?
Махнув рукой, он легонько обнял.
— Слава милости богов, Сорель. Нигде не болит? Теперь вы обязаны все-все рассказать. И как быстро зажила шея — целительская работа?
Ненадолго забыв о посетителях, все собрались на кухне. Марта несколько минут причитала и плакала, Терк ругался и проклинал Дамиена, Мод и Лизет наперебой расспрашивали, а Эри без слов обняла. В другой раз я бы злилась, но сейчас терпеливо выслушивала и благодарила Лорхану.
— Главное-то скажите, — проскрипел Терк, когда девушки вернулись в зал. — Раз Дамиен не сын Ларти, то кто такой?
— Да, Сорель, кто он? — вторил Анри.
— Преступник. Каторжанин. Какой-то родственник Лилли Хорсис. Идти было некуда, к ней и вернулся. Дальше пока толком не знаю.
— Слава богам! — Марта взмахнула ножом для овощей и тут же поспешно его отложила. — Как знала: от покойного господина такой паршивец уродиться не мог. И гляди ж — похож, а все одно — мерзавец. Разве б задумал хороший человек девицу убить, а? Ведь какой обман провернул! Место выбрал, подстерег, — в негодовании она хлопнула себя по бедру. — Я чуть к богам не отправилась, госпожа. Я ж вас вот такой маленькой помню. Как подумала, что наутро мертвой привезут…
— Да будет! — гаркнул Терк. — Хватит уж! Всю ночь ныла — в ушах звенит. Живы все, нечего тоску нагонять.
В повисшей тишине всхлипнула Эри и сразу отвернулась, когда Анри поднял взгляд от кружки с элем. Марта сдавленно ругнулась, обзывая Терка старым плесневелым сухарем. Кайра вскочила, вспомнив, что должна помочь одной гостье собрать вещи.
— Правильно, — сказала я, когда закрылась дверь. — От тоски никому не полегчает, а сделанного не воротишь. Анри, мы собирались на ярмарку, помните?
— Еще бы, Сорель. Только вы-то сможете?
Светлые боги! Только навязчивой заботы и не хватало.
— Смогу, не волнуйтесь. Терк, пойдешь с нами?
— Как велите, госпожа. Только, может, впрямь к господину Анри прислушаетесь? Ярмарка-то еще три дня никуда не денется.
— Глупости. Я цела и невредима.
Рана зажила, синяки скоро сойдут, а от болей есть прекрасное снадобье. Если позволить себе лишнее время на мысли, можно и выгодные цены упустить, и утонуть в слезах. Последние, как выяснилось, теперь могут литься безостановочно.
— Госпожа Сорель, а к вам гость, — заскочила на кухню Мод. — У стойки ждет. Оч-чень волнуется. Эри, перестань тереть глаза, дай лучше две миски супа, не то там матросы из Тибо обед сготовят.
— Тогда лучше не торопись, — хмыкнул Анри, и Мод хихикнула.
Выходя в зал, я оправила платье, волосы и мельком взглянула в натертый до блеска поднос на стене — отражение нисколько не помогло. Жаль. Ни посетителям, ни гостю не стоит показываться в неподобающем виде. Я надеялась увидеть другого, но в зале был Себастиан Мейкс. Он заметно нервничал, барабанил пальцами по кружке, а при моем появлении вежливо склонил голову и улыбнулся.
— Рад встрече, госпожа Сорель. Утром до меня дошли новости.
— Полагаю, как и до многих. Вас давно не было, господин Мейкс.
Наверное, Себастиан не рассчитывал на холодный прием, а потому на мгновение смешался. Я больше не собиралась делать вид будто флирт с ним хоть немного интересен. Любезничать, желая завести полезное знакомство, сейчас не нужно, выведывать информацию тоже, а возобновлять непонятно с чего оборванные ухаживания не хочется. Возможность выгодного и надежного замужества меня по-прежнему не интересует.
— Надеюсь, мое отсутствие не огорчило?
— Нисколько. Как и вы, я была очень занята.
Взгляд Мейкса стал менее заинтересованным. Как ни крути, он старый лис, провернувший не одну успешную сделку. Конечно же, руководствуется не чувствами, а верным расчетом, да и не обделен умом, чтобы не задавать лишних вопросов.
— В таком случае, слава богам — все окончилось благополучно. Вы здоровы?
— Да, все хорошо.
— Мне жаль, что пришлось пропустить праздник в таверне. Говорили, он вышел прекрасным. Может быть, нам удастся поговорить о нем?
Боги, дайте ума правильно подобрать слова.
— Послушайте, Себастиан, — улыбнулась я. — Не хочу показаться грубой. Но вам лучше перестать пытаться за мной ухаживать.
Он удивленно приподнял брови.
— Давайте начистоту, — я подалась вперед и понизила голос: — Вас ведь интересует таверна?
Если Мейкс, сбитый с толку поворотом беседы, и колебался, то не долго.
— Не ожидал такой прямолинейности, госпожа Сорель. Раз хотите говорить по-деловому, то — да, «кот и лютня» стала бы удачным приобретением.
— Что ж, — мое сердце застучало чаще, поскольку ни разу в жизни не приходилось начинать важные беседы самостоятельно. — Буду честна: получить таверну в качестве приданого не выйдет. При всем уважении, я не хочу замуж. Простите, если дала повод думать по-другому.
— Пожалуй, переживу, но, признаться честно, немного разочарован.
Что крылось в улыбке Себастиана — искреннее сожаление из-за
