Бинку показалось, что дерево слегка затрепетало. Скорее всего, ему это показалось — слабый, разреженный вечерний свет мог вызвать подобную иллюзию. Ведь без магии монстр ни на что не способен.
Чери остановилась у ветки, что выступала за край ущелья.
— Спускаться по опутывающему дереву?.. Я и представить не могла, что... — Тут она оборвала себя и тревожно произнесла: — Бинк! Оно шевелится! Я только что видела!
— Ветер! — внезапно озарило Бинка. — Это ветер шевелит щупальца!
— Конечно! — Она облегченно вздохнула. — А мне на секунду и в самом деле показалось... Но теперь я знаю, что ошиблась. Определенно ошиблась!
Бинк заглянул вниз, в расщелину, и увидел трещину — вход в подземелье. Ему очень не хотелось спускаться туда снова, но еще больше не хотелось признаваться в этом.
— Я... э-э... могу спуститься по лиане. Но ты...
— И я — тоже. Не забывай: у кентавров сильные руки и достаточно развитые мускулы груди. Им ведь приходится выдерживать немалый вес! Иди сюда, Чет!
Она ухватилась за мощное щупальце и шагнула с обрыва.
Удерживаясь за лиану руками и притормаживая передними ногами она стала спускаться в расщелину и, широко раскачиваясь, скоро добралась до дна. Жеребенок последовал ее примеру, хотя путь вниз дался ему с большим трудом — под конец он отпустил лиану, и Чери ловко подхватила его на руки.
Растерянный и смущенный Бинк тоже заскользил вниз. Конечно, ему следовало спуститься первым...
Оказавшись у основания дерева, Бинк заглянул в зияющую черную дыру — горловину подземного мира. Его охватили дурные предчувствия.
— Здесь спуск гораздо труднее. Как Чет с ним справится?.. А потом еще — взбираться назад, наверх... Я еле вылез... сознание терял... А — не в обиду будь сказано — с твоим, Чери, весом...
— Честер справится, — уверенно произнесла Чери. — Он вытащит и остальных.
Бинку припомнились могучие мускулы кентавра, его несгибаемая сила... Пожалуй, только у монстров, вроде великана-людоеда, руки были мощнее... Может быть (но — только, может быть!), получится именно так, как она сказала. Особенно — если удастся перебросить через спасительный корень двойную веревку: тогда остальные потянут за другой конец, помогая Честеру... Ах, но для всего этого сначала надо найти и оживить самого Честера... Если у них ничего не получится, то Чери — конец: у Бинка недостанет сил поднять ее. Разве что — только жеребенка...
Чери уже проверяла щупальца дерева: прочны ли, удобны ли. Ее неколебимая вера отметала все сомнения. И Бинк не мог не позавидовать. Он всегда считал Честера упрямцем, но только теперь понял: истинная сила этой семьи — в Чери. Честер был лишь магической глиной (ох, опять непристойность!) в ее руках, и она лепила из этого материала, что ей было нужно. И теперь, похоже, на месте кентавра — он, Бинк. Ему совсем не хотелось возвращаться к подземным ужасам и бессмысленно сражаться во мраке с полугоблинами и змеедраконами. Но — знал, что этого не миновать. Не миновать по одной простой причине: Чери решила спасти своего супруга. И — точка.
— Вот это подойдет.— Она дернула за длинное и прочное щупальце, свисавшее с самой верхушки дерева. — Бинк! Полезай наверх и срежь его.
— Да, конечно, — промямлил он. И тут ему стало стыдно. Если уж он решился, то хватит распускать нюни. Чери абсолютно права: надо действовать.
И он начал взбираться по страшному стволу.
Сейчас Бинк испытывал странный подъем и возбуждение, как будто с его плеч свалился тяжелый груз. И скоро понял, в чем дело: заговорила совесть! Теперь, когда он принял решение и убежден, что оно верное (пусть и самоубийственное), он оказался в ладу с собственной совестью, и на душе у него стало светло. Вот что испытывала Чери, вот что придавало ей сил и понуждало едва ли не лететь через джунгли! Оказывается, даже без магии обыкновенное настроение могло творить чудеса.
Почти из самой вершины рос пучок щупалец, похожий на гигантской толщины волосы. Бинк подтянулся, обхватив ствол ногами, и отсек у самого основания щупальце, намеченное Чери. И тут же почувствовал, как дерево содрогнулось, — точно так же, как и тогда, когда Кромби поранил такое же дерево, росшее неподалеку от Деревни Магической Пыли.
Нет, подумал Бинк, дело тут, конечно, не в магии. Просто растение все еще живет, оно утратило магию и стало похожим на манденийское. Да, оно способно по-прежнему ощущать боль, но уже не в состоянии осознанно работать щупальцами.
Он проследил, как падает отсеченное щупальце. Затем срезал второе и третье — теперь наверняка хватит.
Но, когда он спускался, дерево все еще продолжало вздрагивать, а свисающие щупальца подергивались сильнее, чем это могло быть от ветра.
Бинк насторожился. Может ли так случится, что дерево оживет без магии? Нет! Наверняка он сам раскачал ствол, когда лез по нему, — вот щупальца и зашевелились...
Они прикрепили первое щупальце к корню, с трудом затянув узел (оно было довольно толстым), и бросили его вниз. Оно свободно повисло. Тогда они вытащили его и связали со вторым. На сей раз они услышали, как конец шлепнулся на камни внизу.
— Я спущусь первым, — сказал Бинк. — Буду там на страже с мечом, а ты спускай Чета. Там — гоблины... Кстати, у нас найдется что-нибудь для факела? Нужен огонь...
Чери пристально посмотрела на него.
— Будь ты гоблином, стал бы ты связываться с жеребенком кентавра? — Она многозначительно стукнула копытом.
Бинк вспомнил, как совсем недавно отбивался от Чери, вынуждая ее признать «непристойную» концепцию. Но он-то вдвое выше гоблина, вооружен и знает повадки кентавров! И самое главное: он прекрасно понимал, что — несмотря на ярость — Чери оставалась его другом и на самом деле не сделала бы ему ничего плохого. Ни у одного гоблина такой уверенности нет, да и не бывает ничего страшнее кентаврихи, защищающей своего жеребенка...
— Я не полез бы к твоему малышу, будь я даже драконом.
— Когда бывает надо, я немного вижу даже в темноте, — сказала она. — А когда слышу эхо от своих копыт, то могу приблизительно оценить контуры пещеры и ее размеры. Так что — доберемся.
Без лишних слов Бинк ухватился за веревку-щупальце и прыгнул в дыру.
Он быстро спускался на руках, чувствуя себя гораздо сильнее и увереннее, чем когда поднимался в прошлый раз, оставив внизу Перл... С удивительным проворством он миновал узел на веревке и вот —
