цвету с остальной одеждой. Мужчина нахмурился и осмотрел меня с головы до ног.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросил я, уже подозревая причину его визита.
Мужчина молча расстегнул портфель и достал оттуда небольшой листок бумаги.
– Алексей Максимов? – глубоким басом спросил он, подглядывая в бумажку. – Мне сказали, что я могу найти его здесь.
– Да, это я.
– Вам повестка, – отчеканил он, потом приблизился и протянул белый листок. – Вам необходимо прибыть с вещами в отдел ГСБ к шести часам вечера. Вертолёт скоро прибудет.
Я взял в руки повестку и внимательно её изучил.
– Так это же через несколько часов? – растерялся я от такой внезапной новости.
Безусловно, я ожидал этого приглашения, но не думал, что оно случится так скоро, особенно учитывая мои семейные обстоятельства.
– Тогда советую поторопиться со сборами. – Мужчина был непоколебим.
– Могли бы просто позвонить, – пробурчал я, положив повестку на кафедру рядом с собой.
– Не положено, – сухо ответил мужчина и уже хотел развернуться, чтобы уйти, но тут снова открыл портфель. – Ах да, чуть не забыл, просили вам передать, чтобы вы ознакомились перед вылетом.
Он достал папку для бумаг, на которой виднелся устрашающий гриф «секретно», и протянул её мне.
– Не потеряйте. Думаю, вы прекрасно осведомлены о последствиях таких действий, – добавил он немного угрожающим тоном, а потом чеканным шагом вышел из аудитории, небрежно захлопнув за собой дверь.
Открыв папку, я тут же обнаружил там кучу фотографий, сделанных на месте взрыва в научном центре. Среди большого количества снимков обычных разрушений, бетонной крошки и обугленных предметов неизвестного происхождения попадались и очень интригующие фотографии. Например, на одной из них среди кучи обломков стены виднелся хорошо сохранившийся кусок какого-то прибора, чья конструкция сразу привлекла моё внимание. Было в нём что-то знакомое, будто вспышка чего-то давно забытого. Я почувствовал слабый укол сознания, похожий на странное дежавю.
Из задумчивого транса меня вырвал ещё один скрип двери. В аудитории показалась моя жена, одаривая меня игривым взглядом и широкой улыбкой. К этому времени она находилась на позднем сроке беременности и ничто уже не могло укрыть от любопытных глаз её изрядно округлившийся живот.
Я закрыл папку и отложил её на кафедру, затем улыбнулся в ответ и приветственно распростёр свои объятия.
– Катюш, ты чего здесь делаешь? Зачем так утруждать себя? – забеспокоился я.
– Нам было скучно, – ответила она, поглаживая свой живот. – Вот решили навестить папу на работе, а то он опять будет пропадать до позднего вечера.
Я подошёл ближе, осторожно приобнял её и тоже прикоснулся к животу.
– Тебе нужно беречь себя, – с нежностью прошептал я и поцеловал её в лоб.
– Тебе себя тоже, – с обидой сказала она, поглядывая на исписанную уравнениями доску. – У тебя скоро будет ребёнок, а тебе будто совсем нет дела. Помешался на своей работе, дома почти не бываешь. Мы скучаем.
– Это неправда, – ответил я с улыбкой, прекрасно понимая, почему она злится. – Ты и ребёнок для меня самое главное, но я хочу, чтобы вы жили в безопасном мире. Я чувствую, что уже в шаге от самого важного открытия в своей жизни, которое изменит всё.
– Самое главное, говоришь? – с недоверием спросила она, по-детски надувая губы. – Ребёнок скоро родится, а мы до сих пор даже имя не можем выбрать.
– Так мы не знаем, кто будет: мальчик или девочка.
– Ты сам не захотел узнавать! – протестовала она. – Сказал, что пусть останется тайной.
– Конечно, всегда должно быть место случайности, – усмехнулся я, но поймал на себе рассерженный взгляд жены. – Ну хорошо, если будет мальчик, назовём его Женей. Всегда нравилось это имя, есть в нём что-то такое благородное.
– А если девочка?
– Так это ещё проще, тоже Женя, – засмеялся я.
– Да ну тебя, – обиделась Катя, отталкивая меня в сторону.
Она подошла к кафедре, чтобы изучить записи на доске, но тут её внимание привлекла таинственная папка и пугающе знакомый лист бумаги, торчащий из-под неё. Она достала повестку, пробежалась по ней глазами, быстро меняясь в лице, потом сурово сдвинув брови, и просверлила меня взглядом.
– Я не поняла. Лёш, это что такое? И когда ты собирался об этом сказать?
– Да мне только что принесли, я не успел даже…
– Ты что, с ума сошёл? – грубо перебила она, моментально вспыхивая как спичка. – Ты же мне обещал, что никуда не уедешь до родов! Мало мне переживаний, а ты ещё собрался лезть в эту радиоактивную помойку?
– Милая, я сам был удивлён и расстроен не меньше твоего, но не я организую эту экспедицию. Я не могу указывать им, просить подождать или отложить поездку.
– И что теперь? Ты бросишь меня прямо перед родами?
– Никого я не брошу, – умолял я. – Экспедиция максимум на неделю. Я вернусь так быстро, что ты даже не успеешь ничего заметить.
– Ага, конечно, – недоверчиво и язвительно ворчала она.
– Катя, милая, прошу, не обижайся. Ты не представляешь, насколько это
