Чувствовала себя ужасно виноватой, что не могу уделять время Аляске, побольше заниматься ею. Что мне было делать? Бросить карьеру ради того, чтобы прозябать в окрестностях Маунт-Плезант? Но Аляска на меня не сердилась. Как всегда, была невероятно добра. Говорила: “Не бери в голову, я все понимаю, это твоя работа, это важно. И потом, я сама виновата, что застряла здесь. Ты не поставишь под удар свою карьеру ради того, чтобы попусту тратить время на мои жалобы. Обещай только, что когда этот твой процесс закончится, ты увезешь меня подальше отсюда”. Я ей обещала. Процесс заканчивался первого апреля. Я говорила себе, что найду способ нейтрализовать Уолтера. Но я прекрасно видела, что Аляска чахнет, и не знала, сколько еще она так продержится. И вот незадолго до Нового года Аляска мне сообщает, что избавилась от отцовских часов. Говорит, что продала их Эрику Доновану. У меня случилась истерика: “Если Эрик попытается перепродать их какому-нибудь ювелиру, тебя поймают. Так люди и попадаются. Ювелир немедленно поймет, что часы краденые, и сообщит в полицию. Нам крышка”. Она сказала, чтобы я не волновалась, что Эрик обещал ей не продавать часы по крайней мере в течение года, а за это время она найдет способ получить их назад. Еще Эрик ей обещал не рассказывать про часы ни Уолтеру, ни кому бы то ни было. Я никак не могла понять, зачем она это сделала, настаивала на объяснениях. В конце концов она разрыдалась и рассказала про Саманту. Что она нашла себе подружку, чтобы отвлечься от своей жалкой жизни. Что она ничего плохого не делала. Просто ей хотелось чуть-чуть освободиться, посмеяться, забыться. Что она ничего мне не говорила, боясь, что я почувствую себя преданной, обманутой, тогда как это было “просто развлечение”, она все время это повторяла. И она мне все рассказала про Саманту: про их воскресенья, которые они проводили вместе, про флирт, про игры с видеокамерой. И что все рухнуло, когда Рикки, дружок Саманты, потребовал у Льюиса Джейкоба десять тысяч долларов. Я понимала, что дела идут все хуже и хуже. Сказала Аляске, что ей нельзя больше оставаться в этом городе, что Маунт-Плезант ее добьет. Но теперь Аляска стала меня успокаивать. Говорила, что все будет хорошо. Что я должна сосредоточиться на работе и что второго апреля мы уедем, как и договаривались. “А что будем делать с Уолтером?” – тревожилась я. Она ответила: “Уолтер пока не знает, что я избавилась от часов. А без часов он ничего со мной сделать не может. Я постараюсь, чтобы он в ближайшее время был в хорошем настроении и догадался, что часы исчезли, только когда мы сбежим. К тому моменту он нас уже не достанет”.
Патрисия остановилась. На ней не было лица. После долгого молчания Гэхаловуд тихо попросил ее продолжать:
– Что случилось потом?
– Я тогда сказала Аляске, что могу заплатить Эрику, но она отказалась. Хотела сама нести ответственность. Такая она была, Аляска. Огромное сердце – и упрямая, как не знаю что. Я стала усиленно о ней заботиться, оказывала всякие знаки внимания, чтобы возместить свои отлучки. Дарила ей подарки, в том числе те туфли из магазина в Салеме, которые заметил Уолтер. Аляске нужно было продержаться до второго апреля. Я рассчитывала, что мы надолго уедем отдыхать. Если я в марте выиграю процесс, моя карьера адвоката будет обеспечена. Я хотела провести вместе с Аляской несколько месяцев, объехать Южную Америку, чтобы мы наконец снова обрели друг друга, а главное, чтобы можно было на расстоянии следить за поведением Уолтера. Обратится ли он в самом деле в полицию? Если бы я увидела, что тучи в Салеме сгущаются, нас бы ничто не заставляло туда возвращаться, мы бы поселились в какой-нибудь стране, где не действует соглашение с США об экстрадиции. Для меня было важно одно – быть с Аляской. А потом, если бы Уолтеру хватило ума держать язык за зубами, мы с Аляской к осени вернулись бы в страну и поселились бы в Нью-Йорке. Я прошла бы конкурс и получила бы там адвокатскую практику. А Аляска могла бы наконец осуществить свою мечту и стать актрисой. Второго апреля должно было стать для нас началом новой жизни. Но, к несчастью, за десять дней до отъезда все рухнуло.
Уолтер на несколько дней отлучился из Маунт-Плезант: отправился в Квебек на конференцию по рыболовству. Патрисия отложила работу, чтобы сделать Аляске сюрприз: отвезти ее на одну ночь в местный роскошный отель.
Глава 39
Решение
Маунт-Плезант, штат Нью-Гэмпшир
Понедельник, 22 марта 1999 года
Патрисия еще ни разу не бывала в Маунт-Плезант. Прежде она не подъезжала ближе зоны отдыха на шоссе 21, где встречалась с Аляской и Уолтером в октябре 1998 года, на следующий день после ограбления. Аляска всегда запрещала ей приезжать. “Но если я просто подруга, которая заехала на минутку? Мы же можем выпить кофе, правда?” – возразила Патрисия. “Не в том проблема, нас может увидеть Уолтер, а я не хочу, чтобы он задавал вопросы. Он будет спрашивать, не связано ли это с ограблением, будет нервничать. Это только все усложнит”.
Но в тот понедельник Патрисия, зная, что Уолтера нет, решила воспользоваться его отсутствием и взглянуть наконец на то место, где Аляска провела последние пять месяцев.
Начала она с заправки на шоссе 21. Аляски там не было. Заправщик – она поняла, что это и есть Льюис Джейкоб, – сказал ей, что Аляска на вечер отпросилась. Патрисия знала, что Аляска и Уолтер живут над семейным магазином. Она направилась на главную улицу и без труда нашла магазин охотничьих и рыболовных товаров. Но, подъехав к нему, увидела на тротуаре Эрика с Аляской; судя по всему, они ссорились.
Патрисия проехала мимо, не останавливаясь, чтобы Эрик ее не увидел. Потом позвонила Аляске и назначила ей встречу в кафе в Конуэе. Через полчаса Аляска приехала на черном “форде таурус” Уолтера.
– Что с твоей машиной? – спросила Патрисия.
– Масло подтекает, – раздраженно ответила Аляска.
– Все хорошо, мой ангел? Ты как будто не в своей тарелке.
– Нет, все плохо.
– Что случилось?
– Это Эрик… мы поссорились…
– Из-за чего?
– Неважно…
Внезапно Аляска расплакалась.
– Что происходит? – встревожилась Патрисия.
Аляска огляделась. Вокруг никого не было, можно было говорить свободно.
– Я сглупила, Пат. Жутко на себя злюсь. Боюсь, что Эрик расскажет копам, наведет их на мой след… Боюсь, они доберутся до Уолтера, а потом и до меня.
– Ты рассказала Эрику об ограблении?
– Нет, – ответила Аляска, доставая из сумки три одинаковых листка.
На всех был один и тот же текст:
я все
