и прошли вглубь квартиры.
– Ну, тут мы и будем с тобой жить, Саша! – улыбнулся своей заводной улыбкой Михаил Алексеевич. Они стояли в большом зале и смотрели в окно, на улицу. Это окно выходило на пустынный двор и смотреть там особо, было не на что. Правда вдалеке, над крышами более низких зданий, был виден остальной город и Саше показалось что он различает Спасскую башню.
– Мы? – удивился он, отвлёкшись от осмотра достопримечательностей. – Вы будете жить со мной?
– Да, Саша… – подтвердил его спутник и усмехнулся. – Понимаю, ты предпочёл бы жить с какой-нибудь красивой девушкой но, увы… Надеюсь, ты понимаешь, почему так?
Александр усмехнулся.
– Трудно не понять, Михаил Алексеевич. Чтобы я был под присмотром и не совершал разных глупостей… Естественно, в своих собственных интересах! – саркастически добавил он.
Мужчина внимательно посмотрел на него и сказал:
– Вот только сарказма не надо, Саша! Всё так и есть. Конечно, можешь мне не верить, но у меня приказ – быть всегда при тебе, помогать по мере надобности и держать под наблюдением.
Он уселся на диван и добавил:
– Я мало что знаю про тебя, в подробности меня не посвятили, но сказали, что ты можешь сам рассказать мне что захочешь.
Саша не поверил ему. Конечно, его личное дело вряд ли Михаилу дали изучить, но вкратце точно должны были ознакомить с особенностями его личности. Иначе, какой смысл? Значит что? Скорее всего, этот Миша-Михаил хочет втереться в его доверие, стать типа другом, которому он, Александр, доверится и будет делиться самым сокровенным. Что ж, можно поиграть. Опыта у него, по сравнению с матёрым НКВДшником, очень мало, но чем чёрт не шутит? К тому же, ему всё равно нужен кто-то кто будет проводником в его новой жизни и общении с другими людьми. Кстати, раз в квартире нет на окнах решёток и он вообще не в тюрьме, похоже, ему решили смягчить режим. Спасибо и на этом. Вот только не отпускало его ощущение того, что за убийство следака и бунт в заключении ему всё равно когда-нибудь придётся заплатить.
То, что он действовал в состоянии аффекта и просто защищал свою жизнь, никого не волновало. Ты пошёл против системы? Будь готов быть нагнутым или сдохнуть. Это только в книгах или фильмах герой-одиночка всех нагибает и снисходительно советует царям, генсекам и президентам… В жизни всё намного проще и грубее. Никто не даст тебе делать то что ты хочешь. Особенно, если не подчиняешься. И уж тем более, если ты сам по себе пока ничего не представляешь. Чем больше пользы ты приносишь, тем больше дают тебе свободу. Но всё равно, стать абсолютно независимым ни от кого, не получится, даже если ты станешь миллиардером, всё равно будешь под присмотром. Деньги и связи – это хорошо, но даже они не смогут спасти если на самом верху решат, что ты не нужен. Государство, если оно сильное, всегда побеждает одинокую личность, какой бы умной или могущественной та не была. Всяк сверчок – знай свой шесток! Не нравится? Хочешь вылезти повыше? Не вопрос! Будь нужным и всё ОК. Иначе, несчастный случай и некролог в газете. Такая жизнь..
– Я могу рассказать о себе и о том что знаю… Вот только..
– Если ты о секретности, это не проблема. Я сам по себе секретный человек, а уж сколько всяких расписок о неразглашении за свою жизнь написал… – махнул рукой Михаил.
– Нет, я хотел спросить как у вас с нервами? – И, отвечая на вопросительный взгляд, добавил: – Когда я рассказывал другим следователям, то… скажем так, они едва сдержались чтобы не пристрелить меня из табельного оружия прямо на месте из-за злостной клеветы и пораженчества..
Михаил Алексеевич удивлённо вздёрнул брови.
– Хм… Это что же ты такого им рассказал? Даже интересно послушать! А за мои нервы не бойся, я не кисейная барышня из Смольного..
– Что ж, я вас предупредил. – сказал Саша, тоже садясь на диван…
… Вся его история, начиная с той злосчастной поездки в Берлин и кончая самым кратким перечислением сведений о близкой войне, заняла больше часа. В процессе этого, Александр наблюдал за лицом своей «няньки», которое оставалось спокойным. Лишь пальцы, чуть сжимавшиеся и разжимавшиеся на его ногах, показывали отголоски тех эмоций которые испытывал Михаил.
Закончив, Саша встал и пошёл на кухню, чтобы попить воды. Пересохшее от долгого рассказа горло настоятельно требовалось смочить. Графина на кухне он не нашёл, пришлось открыть кран и, поколебавшись, выпить прямо из-под него. Вернувшись обратно в комнату, Александр посмотрел на мужчину. Тот расстегнул пиджак, снял галстук и сидел с закрытыми глазами. Услышав его шаги, он открыл глаза и посмотрел на Сашу.
– Да… Рассказ и в самом деле… необычен… – подобрал он подходящее слово. Глубоко вздохнул и произнёс:
– Я бы сам в такую историю никогда бы не поверил, но раз на самом верху другого мнения… Тогда нас ждут жестокие времена.
– Что верно то верно… – согласился Саша.
– Как же ты так опростоволосился-то, Александр? – В ответ на его удивлённый взгляд, Михаил пояснил:
– Я про этого твоего Гюнтера. У тебя была такая отличная возможность ликвидировать этого нациста из будущего! Он не ждал нападения, у него не было оружия… И ты так всё просрал!
– Там всё было не так однозначно! – возмутился Александр. – Не забывайте, он уже оклемался, а я всё ещё чуть живой был! К тому же он крепче меня и оружия у меня тоже не было! Пришлось с голыми руками на него кинуться! Да и меня потом бы быстро схватили, я же и убежать бы не смог, из-за своей слабости!
– Вот именно – слабак ты! – припечатал его Михаил. – Надо было бы зубами его рвать, горло грызть, любой ценой исполнить его! Ты хоть сам понимаешь, что он может наболтать своему усатому фюреру? Ни хрена ты не понимаешь! – отмахнулся он раздражённо от пытавшегося что-то сказать Александра. – А сбежать… Ну не смог бы и что? Зато такого вражину прикончить, за это и погибнуть можно! – ошарашил он Сашу.
– Я подыхать в ближайшее время не собираюсь, был уже опыт, не понравилось! – разозлился Александр. – Даже
