что угрожают Конохе? — Изогнула бровь собеседница.
Подобный вопрос заставил крепко задуматься и вспомнить о опасностях и угрозах для моей родины. Обито, Акацуки, Нагато, Зецу, другие скрытые селения… врагов у Конохи имелось предостаточно. Недолго думая, я понял, что нет, Кушина ещё недостаточно сильна чтобы справиться со всем этим в одиночку. Да и, наверное, никогда не станет достаточно сильной. Всё-таки несмотря на все свои преимущества, женщина остаётся человеком со всеми присущими слабостями.
— Ясно. — Я ничего не сказал, но Кушина всё поняла только по глазам. — Ну так что на счет моего вопроса?
«Она слишком хорошо меня знает…» — потрав пару секунд на размышления, я вспомнил, что у Кушины осталось только одна-единственная непокорённая вершина в искусстве шиноби.
— Дальше только сила биджу. — Сухо ответил женщине глядя прямо в её фиалковые глаза.
— Прости? — Кушина изогнула бровь в немом вопросе.
— Как бы так сказать… в общем, вы можете отобрать чакру у своего биджу и использовать её на своё усмотрение. Я не очень хорошо разбираюсь в этом вопросе, но в Кумо, джинчурики научились укрощать своих хвостатых зверей. В манге показали, что они даже подружились.
— Дадтебане, что⁉ — Поглядев на лицо женщины я внезапно понял, что моим словам не верят.
— Знаю в это сложно поверить. Но вы успели изучить абсолютно все известные пути шиноби. Тайдзюцу, ниндзюцу, гендзюцу, ирьендзюцу… вы стали мастером по всем направлениям в рекордно короткие сроки.
— Да… — смутилась женщина, — есть такое. Хирузен говорил что-то на этот счёт.
— У третьего ушла вся жизнь для того, чтобы его стали называть профессором и богом шиноби. Вы достигли этого меньше, чем за половину десятилетия. Известные пути развития закончились, остались только неизвестные. Советую вам подумать о том, как подружиться с Лисом. — Пожав плечами я признался в собственном бессилии; у меня действительно закончились способы сделать Кушину ещё сильнее. Всё что было известно мне, теперь известно и ей.
— Дадтебане. Ты серьёзно? — воскликнула в удивлении Узумаки. — Он же чудовище!
— Возможно, однако даже чудовища имеют чувства. В этом, биджу схожи с людьми. — Судя по скепсису в глазах, Кушина не сильно поверила. — М-м-ма… надо подумать, как вам заручиться поддержкой лиса.
— Дадтебане! — неожиданно воскликнула Узумаки подняв руку. — Хватит на сегодня тренировок. Мне нужно подумать. Если всё что ты сказал правда, значит мне предстоят самые тяжёлые переговоры за всю жизнь, а возможно и за всю историю.
— Удачи. Если что я всегда готов помочь советом, но честно признаться, больше я не знаю никаких способов что сделают вас ещё сильнее.
— Спасибо. Я… — щёчки девушки слегка заалели, — я благодарна тебе за всё Какаши. И… иди сюда. — Женщина резко сблизилась и захватила меня в объятия. Однако из-за разнице в росте, я был на голову выше женщины, она просто повисла на моей шее.
— Кушина, я давно не ребёнок. — Возмущённо буркнул я, почувствовав, как Узумаки в привычной манере взлохматила волосы.
— Знаю, но ты же простишь эту слабость одинокой женщине? — Крепко обняв напоследок, Кушина отстранилась и исчезла в красной вспышке света.
«Это был флирт или мне показалось?» — Мелькнула мысль, которую я быстро отбросил.
Я и Кушина?
Нет.
Это невозможно.
Между нами совсем не те отношения.
Думать на эту тему дальше я не стал. Мало ли что могло показаться уставшему разуму? Немного отдохнув после тяжелой битвы, я насладился прохладным ветром со свежим воздухом, после чего направился прямиком домой. Несмотря на приближающийся вечер, с наступлением ночи выходной только начинался, ведь дома меня ждала до безумия сексуальна горячая девушка-нимфоманка.
«Интересно, в кого Анко перевоплотиться на этот раз?..»
(***)
(Интерлюдия от лица Узумаки Кушины)
Использовав ниндзюцу хирайшина, Кушина телепортировалась от Какаши прямо к себе домой. В своём доме она призвала десяток теневых клонов, которые спешно разбежались заниматься задачами, установленными при их создании оригиналом. Все клоны быстро покинули дом, поскольку у Хокаге всегда есть много работы, независимо от дня месяца и времени суток. Сама же Узумаки осталась дома.
Пройдя на кухню, сильнейшая куноичи Конохи занялась самыми обычными делами. Женщина убралась, помыла посуду, подмела и помыла полы, приготовила ужин… за такими будничными для каждого человека вещами Кушину наполняло небольшое счастье. Всё-таки внутри себя женщина хотела совсем не того, что предоставила ей жизнь. Власть, статус, богатства — она бы обменяла всё это не задумываясь, чтобы хоть на день вернуться в те счастливые времена, когда был жив её любимый муж.
«А Какаши вырос таким красавцем…» — вспомнив о, пожалуй, своём лучшем друге и младшем товарище, женщина поразилась тем каким солидным мужчиной вырос ученик её почившего мужа.
Кушина была одной из всего двух женщин во всём мире, перед кем Какаши мог предстать без маски. Как в прямом, так и в переносном смысле. Узумаки находила его лицо весьма привлекательным, как и остальное тело, а скрытый и несколько отстранённый характер, придавал ему ещё большего шарма.
Невольно женщина вспомнила прошедший день. Спарринг с Какаши наполнил её нежное сердце тёплым счастьем. Однако вспомнив некоторые моменты, женщина удивилась своим эмоциональным порывам по отношению к младшему товарищу. Проанализировав всю встречу и каждое слово, а ещё парочку подобных случаев из прошлого, Кушина внезапно осознала, что неосознанно флиртовала со своим другом!
Осознание этого факта заставило женщину выпасть в осадок!
У Кушины имелись знакомые, друзья, подруги и даже сын, но вот чисто как женщина она страдала от одиночества и тосковала по мужскому вниманию. С самого детства являясь сильной и задиристой личностью на её долю приходилось крайне мало внимание мальчиков. Будучи подростком только один храбрец решил сделать ей комплимент. В будущем они стали супругами, но его больше нет и каждую ночь Кушину тяготил холод кровати и тишина в доме.
Сейчас Узумаки уже не задиристая девочка-подросток. Она — пятая Хокаге. Женщина давно заметила, как изменилось отношение людей с момента как на голове оказалась шляпа Каге. С такой разницей в статусе люди даже шутить стеснялись в её присутствии. О комплиментах и речи не шло.
Чисто как женщине ей ой как не хватало внимания, а одиночество тяготило в
