Она набрала полную грудь воздуха и бесшумно двинулась к дверям.
Внезапно ее ноги приросли к полу.
В дальнем углу лежал Луиджи Бонаротти. Остекленевшие глаза итальянца таращились в пустоту. Вокруг тела растеклась лужа крови, тускло мерцавшая в свете луны. С содроганием она различила жуткие подробности. Кто-то отрезал пальцы на руках и на разутых ногах повара, а также снял часть скальпа с головы. Нора рухнула на колени и зажала рот руками, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
Шаги раздавались совсем близко. Вероятно, оборотень двигался по узкому проходу между домами, в одном из которых скрывалась его добыча.
Она села, заставив себя еще раз взглянуть на Бонаротти. Из кобуры на поясе у покойного выглядывал здоровенный револьвер.
Дрожащей рукой Нора расстегнула ее и вытащила оружие. «Черный ястреб» сорок четвертого калибра. Такой убивает наповал. Вытерев об джинсы окровавленную руку, начальница экспедиции прижалась к стене.
Преследователь возник в дверном проеме неожиданно быстро. Волчья шкура развевалась на ветру, обнажая грудь, покрытую белыми пятнами и полосами. Глаза в прорезях маски горели зловещим кровавым огнем.
В течение томительно долгого мгновения он словно гипнотизировал жертву взглядом. Затем, издав низкий протяжный вой, устремился вперед.
В замкнутом пространстве маленького помещения Нора едва не оглохла от выстрела и, ослепленная вспышкой, закрыла глаза. Жуткий утробный вопль резанул по ушам. Не разжимая век, она выстрелила во второй раз, на звук. Потом бросилась к дверям, споткнулась о порог и выкатилась на центральную площадь. Не теряя времени, начальница экспедиции перевернулась на спину и наставила оружие на дверной проем. Из темноты появился человек-волк. Он корчился, прижимая руки к груди. Из страшных ран хлестала кровь, насквозь пропитавшая косматую шкуру. Оборотень выпрямился, увидел Нору и с яростным рыком бросился в атаку. Она выстрелила третий раз, взяв на мушку покрытую маской голову. Пуля попала в цель. Человек-волк, так и не завершив прыжка, судорожно дернулся в полете и бесформенной кучей рухнул на землю. Поднявшись на одно колено, Нора снова и снова жала на спуск. Маска разлетелась на куски, воздух наполнился запахом крови и пороха. Человек-волк извивался в пыли. Казалось, он исполняет некий кошмарный танец. По телу его стекали бесчисленные кровавые ручьи, а из глотки вырывалось громкое бульканье. Женщина, будто в забытьи, стреляла до тех пор, пока щелчок, с трудом расслышанный ею сквозь собственные рыдания, не возвестил об опустевшем барабане.
В гигантской пещере повисла гулкая тишина. Нора с усилием поднялась на ноги, сделала несколько шагов и в изнеможении рухнула на подпорную стену. Ненужный револьвер выскользнул из рук. Все кончилось.
Сжавшись в комочек у стен древнего города, дочь Падрига Келли залилась беззвучными слезами.
67
Спустя несколько минут она поднялась на дрожащие ноги. Долину заполнило серебристое сияние. В переменчивых отблесках ночного светила река сверкала и искрилась, словно усыпанная алмазами. За спиной дремала в нерушимом спокойствии Квивира.
Неуверенно, точно сомнамбула, глава погибшей экспедиции побрела вдоль стены. Сделав несколько шагов, она остановилась как вкопанная. В нескольких футах от подпорной стены лежало тело Слоан. Еще шаг. Широко открытые янтарные глаза, устремленные в ночное небо, подернулись мутной пленкой. Песок вокруг насквозь пропитался кровью. Нора вздрогнула и огляделась в поисках тела человека-волка.
Других трупов у подножия башни не наблюдалось.
Острая игла страха, пронзив грудь, мгновенно вывела Нору из ступора и заставила оглядеться внимательнее. В нескольких футах от Слоан на песке осталась глубокая вмятина, покрытая кровавыми пятнами. Рядом валялось серебряное ожерелье. Тело оборотня отсутствовало. Зажав рот руками, женщина отступила на шаг назад. В тщетной надежде она лихорадочно обшарила взглядом темные закоулки. Увы, зрение ее не подвело. Человек-волк исчез.
Нора опрометью бросилась к веревочной лестнице. Спуск прошел на удивление быстро. Коснувшись ногами земли, она оглядела лагерь. Свет в палатке, где оставался раненый журналист, больше не горел. К горлу подступили рыдания. Пусть вид бездыханного тела разорвет ей сердце, в смерти Билла все же необходимо удостовериться.
Нора зашагала к стоянке, не обращая внимания на отчаянно ноющую лодыжку. Зрелище, поджидавшее ее, превзошло все тягостные ожидания. В палатке царил полный хаос. Вещи валялись, разбросанные как попало, одеяло и спальный мешок превратились в клочья. Тело Смитбэка исчезло.
Нора, громко всхлипывая, выбралась наружу.
— Господи боже, да что же это такое! — лепетала она, растерянно вглядываясь в темноту. — Что мне делать? Что мне теперь делать…
Внезапно тонкая, но невероятно сильная рука зажала ей рот. Несколько секунд женщина отчаянно извивалась, пытаясь вырваться. Убедившись в тщетности сопротивления, жертва безвольно обмякла.
— Тише, — прошептал кто-то ей в самое ухо.
Хватка ослабла. Нора обернулась, и глаза у нее полезли на лоб от изумления. Джон Бейудзин.
— Вы! — выдохнула Нора.
В лунном свете седые косы старого индейца казались покрытыми ртутью. Он приложил палец к губам.
— Не волнуйтесь, я спрятал вашего друга в дальнем конце долины.
— Моего друга? — не понимая, повторила Нора.
— Ну да, журналиста. Смитбэка.
— Билла? Он жив?
Старый индеец молча кивнул. От радости Нора едва не запрыгала на месте, забыв о раненой лодыжке.
— Послушайте, еще один из наших пропал, — выпалила она, сжимая руки Бейудзина. — Роско Свайр, ковбой, он…
Выражение лица Джона заставило ее умолкнуть.
— Человек, который заботился о лошадях, — негромко произнес Бейудзин. — Он мертв.
— Мертв? Господи боже, Роско…
Сраженная новым ударом, Нора поникла.
— Я нашел его тело в реке. Его убили люди-волки. Нам надо уходить отсюда.
Сделав знак следовать за ним, Бейудзин направился прочь из лагеря, однако женщина схватила его за руку.
— Там, в городе, я убила одного из этих… оборотней, — прошептала она. — Но второй, кажется, жив, хоть тяжело ранен.
— Знаю, — кивнул старый индеец. — Вот потому нам и надо отсюда уходить.
— Но как мы выберемся из долины?
— Я проведу вас по тайной тропе. Именно этой дорогой пользуются люди-волки. Идти по ней тяжело, очень тяжело. Но вам и вашему другу нельзя здесь оставаться.
И старый индеец бесшумно двинулся в дальний конец долины. Нора едва поспевала за его стремительным шагом. Держась в тени скал, они миновали нагромождение камней и подошли к тому месту, где вода, срываясь со скалистого уступа, устремлялась в каньон-щель. Шум водопада разносился эхом в ночной тиши. Над входом в ущелье, как обычно, висело марево брызг. Бейудзин шагнул прямо в мерцающий занавес и словно растворился в нем. Норе оставалось лишь последовать его примеру.
