Паньгу был двадцать километров диаметром, опоясан бугристой оболочкой из наполненных водой пузырей для защиты от солнечной и космической радиации, но в остальном он немногим отличался от поселения, построенного Свободными дальними на Нефеле. Домом Ханы и Ксандера был купол-палатка с садом на поверхности самого астероида, откуда открывался вид на огромный простор до внешней оболочки, усеянный платформами с лесами и фермами, подвешенными к ее распоркам. Над платформами сияла сеть ламп, слой над ними – инфраструктура, обеспечивающая жизнь поселения.
Ксандер был пилотом и уходил вместе с Ньютом на многие часы. Зять с тестем осматривали корабли в ангарах, с головой ныряли в споры о крохотных улучшениях маршрутов между внутренними и внешними планетами и последних достижениях в разработке быстрых термоядерных реакторов. В отличие от братьев – одержимого кометами Дарвина, Хана, теперь увлеченного улучшением садов, оставленных Авернус в атмосфере Сатурна, а через год-другой наверняка столь же пламенно увлеченного чем-нибудь другим, – Хана была человеком очень здравомыслящим и прагматичным. Она обзавелась домом с партнером и детьми, состояла в команде, поддерживающей экосистему поселения – модификацию структуры «фитопланктон – криль – рыба», свойственной земным антарктическим морям, – в водяных пузырях, окружающих астероид. Хана любила свою жизнь и не видела причин радикально менять ее.
Однажды, когда Ньют с Ксандером снова спрятались в ангарах Паньгу, Мэси с Ханой взяли близнецов в лес на острове. На организацию экспедиции потребовалось целое утро. Они двинулись в путь далеко за полдень и поехали на вагончике по монорельсу, проложенному в центре огромной полой опоры внешней оболочки.
Остров представлял собой фуллереновую платформу поперечником в километр, заполненную невысокими холмами с лужайками. Он был исчерчен дорожками с квазиживой травой, усеян натянутыми канатами, проходящими сквозь плотный можжевельник, густые кроны сосен и дубов. Эбби с Китом мчались впереди мамы с бабушкой, с балетной грацией перелетали с каната на канат, потом исчезли за купами деревьев и через несколько минут показались снова, закричали, призывая старших, желая показать особо удивительное место. А оно вправду оказалось удивительным: укрытая седловина, мягкий луг, усыпанный дикими цветами, с трех сторон – густой лес, а с четвертой – чудесный вид на воздушный океан и цепочки-архипелаги островов, уходящих вдаль, к сиянию ламп, будто упражнение на перспективу из учебника рисования.
Хана с удовлетворением вздохнула и присела. По ее же словам, она была огромной и неуклюжей, как морж, половину каждого дня проводила в центрифуге ради здоровья малышей и потому страдала от назойливых болей в спине. Хана с Мэси приготовили место для пикника, достали еду и уговорили близнецов посидеть немного на месте. Еще пришлось и поспорить с ними насчет того, как скоро можно отправиться полетать. Хана твердо сказала, что не раньше чем через час – или разболятся животы.
Подошла еще пара из команды Ханы: Джек и Кристоф и их сын Чоу, серьезный парень двух лет от роду. Эбби захлопотала над малышом, принялась кормить его лакомыми кусочками, поить глоточками шоколадного молока. Кит снова лазил по поляне, собирая жуков для вивария, Мэси и Хана говорили с Джеком и Кристофом об идущих проектах по терраформированию Марса и Титана и о конференции на Луне. Хобби Джека и Кристофа было разведение виноградных лоз и изготовление вина. Мэси отхлебнула из пакетика с новейшим их продуктом, розовым «Цинфандель».
Прилетел Кит, решивший показать Мэси найденную колонию ворончатых пауков. Мэси послушно встала и, перебирая руками и цепляясь за канаты, потащила себя в лес. Кит окинул ее критическим взглядом и заметил, что лучше бы она не пыталась при этом идти.
– Дерзкий щенок, – сообщила ему Мэси. – Я занимаюсь этим дольше, чем ты живешь.
Паучьи ловушки оказались множеством полупрозрачных плетеных трубок в волокнистом сплетении древесных корней. Кит показал, что волокна липкие, если совать палец в одну сторону, и гладкие, если в обратную. Так что жуки могут залезть внутрь, а обратно не вылезут.
– Как хитро! – удивилась Мэси. – Это кто-нибудь изобрел или они ведут себя так на Земле?
Кит пожал плечами, изображая безразличие, чтобы скрыть смущение. Он не знал.
– Мы посмотрим, когда вернемся домой, – пообещала Мэси.
– Я хочу, чтобы мне дали полный интернет-доступ, а мама говорит, что я еще очень маленький, – пожаловался Кит.
– Это потому что лучше запоминать самостоятельно. Это упражняет мозг.
Мэси посмотрела вверх, на переплетение ветвей и листьев – и вцепилась в канат обеими руками. Голова кружилась от вина, и показалось, что если отпустишь канат – улетишь в небо.
– А что происходит с мертвыми листьями? – спросила она. – На Земле они просто падают вниз. Тут – уплывают прочь. Так отчего небо не заполнено ими?
– Весь мусор собирают маленькие дроны. Они летают стайками, будто птицы. А если поймаешь одного, он пищит, и все громче и громче, потому что ему одиноко.
Мэси с внуком поговорили о разных типах дронов, ухаживающих за поселением, о почве, которая на самом деле была не почвой, а сложной структурой из квазиживых волокон. Мэси сказала Киту, что ему следовало бы прилететь и навестить Кольридж, чтобы посмотреть, как все растет в настоящей почве. Затем оба подтащились к остальным, и Хана помогла Киту и Эбби надеть снаряжение для полета: шлемы безопасности, шпоры для приземления, гофрированные крылья из мономолекулярного пластика, тянувшиеся от рук вниз и прикрепленные к щиколоткам. А потом близнецы заковыляли, словно летучие мыши по земле, к самому краю сети, огораживавшей остров, прыгнули, замахали крыльями, чтобы набрать скорость, помчались наперегонки к ближайшему острову. Эбби была в красном, Кит – в желтом. Кит летел впереди. Близнецы нырнули за край острова и скрылись из виду.
Когда они исчезли, сердце Мэси неприятно дернулось в груди. Мэси спросила, боится ли Хана за них.
– Не то чтобы очень, – ответила дочь. – Крылья не слишком эффективны, не разовьешь скорость больше двадцати километров в час. Когда Кит только начал летать, то сломал кисть, стараясь произвести на нас впечатление. Но теперь он, в общем, летает лучше Ксандера. Кит хочет полностью освоить полеты: попробовать в разной гравитации, разных окружениях, выучить все премудрости. То есть, если он решит заняться этим серьезно, ему придется попутешествовать.
– Как его деду и дядьям, – заметила Мэси.
– Как его бабушке, – заметила Хана.
Мэси рассмеялась.
Потом они поговорили о женщине, с которой жил Хан в водяном поселении, в атмосфере Сатурна, о планах Дарвина расширить дело с кометами. Появились близнецы – красная и желтая точки далеко в бескрайнем небе. Кит гнался за Эбби, размеренно махал крыльями, Эбби не уступала. Пара пронеслась над островом и нырнула за край. Мэси подумала, что это больше похоже на плавание, чем на полет. Без гравитации приходится махать крыльями, чтобы набрать скорость, а если прекратишь – не упадешь, но сопротивление воздуха постепенно затормозит летуна, и тот остановится, будто рыба, застывшая над рифом.
