Джейк подошел с грозным видом.
— Пососать хочешь? — спросил Ирвин и от смеха весь заколыхался.
Джейк ударил его по руке, вышиб мороженое. Заляпав «кадиллак», оно сползло на мостовую.
— Говори, в США сколько штатов?
— Сорок восемь.
— Пятьдесят, обалдуй.
— Ну, пятьдесят…
— А ну, перечисли!
— Че-его?
Джейк занес ногу и со всей силы припечатал Ирвину по пальцам ноги каблуком.
— Орегон, Айдахо, Северная Дакота, Небраска, Вайоминг, Иллинойс, Мичиган, Нью-Йорк, Северная Дакота…
— Северную Дакоту ты называл уже! — рявкнул Джейк и саданул ему локтем в ребра.
— …значит, Южная Дакота, Вермонт, Нью-Гемпшир, Техас, Невада. Сколько это получается?
Джейк шмякнул его ладонью по щеке.
— Аризона, Калифорния, Юта, Нью-Мексико, Миссури, Майами, Джорджия, Флорида, Алабама.
Чуть не заваленный спиной на капот автомобиля, еле удерживая равновесие и выпучив глаза, Ирвин начал трястись всем телом.
— Канзас, Виргиния, Северная Каролина, Южная Каролина, Аляска…
Тетя Софи вышла из подъезда, остановилась и вскрикнула.
— Что тут происходит? — в ужасе выдохнул дядя Эйб.
— Неужто и впрямь дед приплыл сюда в трюме, Барух умер в нищете, а Джо невесть где скитается всего лишь для того, чтобы эта медуза, эта сопля поганая, этот недоразвитый фанат бейсбола, этот кусок говна, этот ваш сынок унаследовал землю?
Резко повернувшись, Джейк зашагал прочь, изо всех сил подавляя рвотные позывы и молясь об одном: только бы не блевануть, пока не завернул за угол.
16
Когда в нижнем ящике письменного стола Джейка обнаружились любовные письма Нэнси, то-то было смеху! («…Я никогда еще этого не делала, вообще ни с кем…») Ты с-смотри, а? Ну, аристократка! («…всегда принимала меры предосторожности, потому что ни от одного из них не хотела бы родить ребенка…») Какая проникновенность мысли! Какие высокие, просто заоблачные чувства! Будто она не такая, как другие, будто ее главное сокровище не спрятано у ней между ног.
Как следует покопавшись в ящике, Гарри добыл какие-то листки — видимо, из сценария.
КРУПН. ПЛАНОМ: ГЕНЕРАЛ РОММЕЛЬ подносит к глазам бинокль.
С ТЧК. ЗРЕН. РОММЕЛЯ (через бинокль): Песок, камни, беспорядочно отступающая Восьмая британская армия тащится по барханам.
Так, пару страниц пропустим…
ПАВИЛЬОН: БЛИНДАЖ, В КОТОРОМ ВОССОЗДАНА ОБСТАНОВКА ДЕТСКОЙ. МОНТИ на коленях, по пояс голый. Сжимается от страха и вожделения при виде МАЙОРА ПОППИНС, которая входит, одетая в шапочку медсестры, бюстгальтер и пояс с чулками; на ногах высокие ботинки на пуговках.
Интересно! Очень интересно. Если этот урод втихаря тешится такого рода фантазиями, какое он имел право изображать превосходство, даже отвращение, когда Гарри, доверившись ему, показал некоторые из своих фоторабот? А он ведь насмехался! Да еще и свысока, погань этакая. Тогда как Гарри был с ним откровеннее, чем с кем бы то ни было. Доверился, подставился, раскрылся! Перед этим ублюдком высокомерным. Который улыбался так покровительственно и самодовольно, что у Гарри возникало желание треснуть его по зубам штативом. У него-то все схвачено! Красавица жена. Трое детишек. Дом в Хэмпстеде. Номерной счет в швейцарском банке. Сволочь он! Сволочь! — вдруг разъярился Гарри, почувствовав, что ни минуты больше не может находиться в этом доме.
На улице шел дождь. Что ж, Гарри, тебе опять в атаку — за Англию, на добычу пизды. Прошелся по нескольким кафешкам на Кингз-роуд и Кенсингтон-Черч-стрит, пытался воздействовать обаянием, но безуспешно. Когда завернул на Финчли-роуд и кое-как мимо швейцара протиснулся в бар «За сценой», — все, все, закрываемся! — на душе была безнадега и уныние.
Девица, которую он сразу заприметил, на рожицу была, конечно, не фонтан — голубые мутненькие глазки, светлые неухоженные волосы по плечам… но фигурка явно ничего. Сидит одна, в пальцах бычок самокрутки, сиськи обтянуты свитером, мини-юбка. Тот, кто с ней был раньше, ушел, не допив кофе и оставив несъеденную ватрушку.
— Не знаю, как даже и сказать-то на самом деле… — смущенно начал Гарри. — Потому что вы мне, наверное, не поверите.
— Это правилно, пожалста, — согласилась она.
Что за акцент? Немецкий, что ли.
— Я кинорежиссер.
Она хихикнула, похоже, где-то витая.
— Понимаете, — спешил закрепить успех Гарри, присаживаясь на пустой стул рядом с нею.
— Вы не приглашались. Эй, я не вспоминаю, когда я…
— Дайте мне две минуты, а потом как скажете, меня сразу тут не будет, — сказал он и даже показал, щелкнув пальцами: — Вот так. — И, вынув экспонометр, направил на нее, внимательно на него глядя. — Ого, да вы абсолютно прекрасны!
— Тик-так, тик-так…
— Я весь вечер искал и вот теперь я, без сомнения, нашел.
— Тик-так, тик-так…
— Да поймите же, я действительно кинорежиссер, вот ведь в чем дело. Смотрите! — и он сунул ей кредитную карточку.
— Джейкоб Херш, — прочитала она вслух совершенно равнодушно.
— И вот еще это.
Не без усилий, щурясь и помаргивая, она прочитала рецензию на последний фильм Джейка. Тщательно осмотрела его профсоюзный билет. Опять взялась за вырезку из газеты, стала читать снова — на сей раз медленнее, шевеля губами, а самокрутку рассеянно вручила Гарри. Притворившись, будто глубоко затягивается, Гарри расплылся:
— Ка-айф!
— Ну? Что вы хотите?
— Давайте отсюда свалим и зарулим ко мне. Посидим, выпьем. Это недалеко, — сказал он и привстал.
Но девушка не поддавалась.
— Вы не актриса?
Вроде кивнула? Нет. Похоже, просто носом клюнула.
— Но такая красивая! Класс.
— Я студент. Учу английский. И помогаю по дому. Au pair girl.
— Нет, это надо же! — покачав головой, Гарри шмякнул кулаком в ладонь. — Кто бы поверил?
— Поверил? Чему?
— Что молния ударит дважды в одну точку.
— Я не понимаю.
— Элке Зоммер! Она тоже работала помощницей по хозяйству, причем, вы знаете, прямо здесь, в Хэмпстеде. Ну, то есть до того момента, как ее заметили.
На сей раз, когда он взял ее за руку, поднимая из-за стола, она не противилась.
— Но вы же понимаете, я ничего не могу обещать, — не умолкал Гарри. — Ваш английский не так уж плох, то есть на самом деле он очарователен, но есть пассажи, которые я бы хотел, чтобы вы мне прочитали. Вы согласны?
— Почему нет? — ответила она, пожав плечами.
