Хью обернулся на шаги в коридоре и увидел в дверях Сару.
– Вы вернулись! Они обнялись.
– Как Джоанна? – спросила Сара. – Нашла она что-нибудь?
– Пока ничего, к сожалению. По крайней мере, не нашла до моего отъезда. Я надеялся, что новости будут меня дожидаться здесь.
– Жаль, но ничего нет, – ответила Сара. – Но, зная Джоанну, могу сказать, что сложа руки она не сидит, это уж точно! А от Адама есть кое-что. – Она достала из ящика стола письмо. – На целый час хватит читать. Ему очень нравится в университете. Он просто в восторге!
Хью взглянул на знакомый почерк и прочитал первые слова: «Дорогое семейство, привет вам всем от вашего умного разумного сына!»
Хью улыбнулся. На какой-то миг в памяти возник маленький мальчик с забинтованной головой, растерянный и испуганный.
– Как овцы? – спросила Сара. – Вы знаете, что с ними? Я слышала разговоры, что это новый вид мясной мухи.
– Думаю, так и есть. Но на этот раз имеются осложнения с микозным дерматитом, чего раньше мне никогда не приходилось видеть при нашествии мясной мухи.
– Что вы собираетесь делать?
– Для начала мы пострижем задние ноги у всех овец в стаде, затем снимем как можно больше шерсти с баранов валухов. Потом я хочу поместить в карантин суягных овец: у нас их более двух тысяч. Если муха доберется и до них, тогда мы можем лишиться всего поголовья. Затем мы начнем купать их в растворе от паразитов и посмотрим, что поможет.
– Хью, я могу чем-нибудь помочь?
– Спасибо, Сара, – сказал Хью и подумал, что ей придется отправиться в Камерон и огорчить Джоанну телеграммой с сообщением, что скоро приехать в Калагандру ему не удастся.
Саре не спалось, на душе было тревожно. Она пыталась понять, почему к ней не идет сон. Возможно, не давала покоя новая беда, пришедшая на ферму, и тревога за Хью. Но, может быть, причина ее беспокойства не имеет отношения к «Меринде», а коренится в событиях, происходящих за тысячу миль на западном побережье континента? Она накинула на плечи шаль и неслышно выскользнула из дома. Была полночь. Западный район дремал в свете капризной осенней луны. Спускаясь к реке, где поспевал новый урожай базилика и мяты, она думала о том, где в этот момент была Джоанна, как у них с Бет шли дела, что им удалось узнать. Сара жалела, что не поехала с ними в Западную Австралию. Джоанна говорила: «За садиком присмотрит миссис Джексон». Но Сара побоялась, что миссис Джексон не сможет ухаживать за растениями, как надо. И еще ей хотелось быть на ферме, когда приедет Адам. Но Адам написал, что у него появилось множество друзей, которые пригласили его к себе в гости в Сиднее, поэтому он там останется и в «Меринду» не приедет.
«Мне следовало ехать с Джоанной», – думала Сара, стоя на коленях и рассматривая при свете фонаря первые наметки цветочных головок. И когда мысль о том, что она должна была поехать с Джоанной, снова пришла ей в голову, оказавшись еще настойчивее, Сара решила, что в этом и крылась причина ее беспокойства. Может быть, у Джоанны возникли трудности и ей нужна помощь? Возможно, там, в далеком краю, Джоанна хочет, чтобы с ней была она, Сара?
На базилике и мяте было меньше листвы, чем следовало, поэтому она осторожно отщипнула цветки, чтобы стимулировать рост листвы. Ее окружали ночные звуки, она наблюдала за спешащими по лесу тенями от набегающих на лунный лик облаков и пыталась перенестись за многие мили, туда, где находилась Джоанна. Сара старалась почувствовать, что происходило в Западной Австралии. Шорохи позади насторожили ее. Она сначала подумала, что какое-то животное остановилось, почуяв человека, и собирается скрыться в свою нору. Но вдруг внезапное озарение заставило ее вскочить. Затаив дыхание, она стала всматриваться в ночь. И тут она увидела его, с чемоданом в руке, он шел по тропе, ведущей от главной дороги к дому. С криком «Филип!» она побежала к нему.
– Сара! – он уронил чемодан и кинулся ей навстречу. Они бросились в объятия друг к другу. Он сразу же приник к ее губам, и они долго не могли оторваться друг от друга. Наконец он проговорил: «Сара, Сара».
– Ты здесь! Неужели это правда!
– Разве ты не получила мое письмо? Ах, Сара, боже, моя милая Сара. – Он снова целовал ее, утопая руками в ее волосах. Она прижималась к нему, не веря, что он с ней, что он рядом. У нее кружилась голова от его близости, его тепла, его запаха.
– Сара, как же я скучал по тебе, – сказал он, бережно охватывая ладонями ее лицо. – Но, Сара, я писал тебе… я все еще женат.
Теперь она поцеловала его и уткнулась лицом ему в шею.
– Ты здесь, Филип. Ты здесь.
– Я должен рассказать тебе все, объяснить. Я много странствовал, и, куда бы ни ехал, повсюду со мной была ты. Мои старания жить с Элис, принять ее образ жизни ни к чему не привели. Моя душа тосковала. Все мои мысли были о тебе и об Австралии, как мне хорошо и спокойно было здесь, рядом с тобой. Я попросил ее дать мне свободу. Она сказала, что я могу уйти. Мы совсем разные. У нее есть семья, Дэниел, Англия, ее дом. Я ей не нужен. Но она сказала, что не может дать мне развод, пока не может. Сара, любовь моя, я хочу быть с тобой.
– Хорошо, Филип, – она вдруг почувствовала, что из души ушло вдруг заполнявшее ее беспокойство. Она смотрела на его губы, о которых так часто мечтала, и коснулась их, а затем поцеловала сначала нежно, затем страстно.
– Что бы ни было впереди, Филип, мы встретим будущее вместе, – сказала она. – И как-нибудь справимся со всем.
Он увлек ее на влажную траву, и высокие эвкалипты вместе с кустарником и вьюнами заслонили их от всех на свете. Меж ветвей она увидела блеск Южного Креста, прежде чем Филип накрыл ее своим крепким телом и сказал: «Ну зачем только я уехал от тебя…» И дальше слова уже были лишними.
28
Капитан Филдинг советовался с Сэмми, темнокожим проводником, нанятым ими в Калагандре. По тому, как капитан направлялся в ее сторону, Джоанна поняла, что ничего хорошего он ей не скажет. Они находились в полупустынной дикой местности, называемой малли, как и одноименные кустарниковые эвкалипты, встречавшиеся здесь достаточно часто. Этот обширный район лежал на краю Большой Пустыни Виктория. Прошло четыре недели, как они покинули Калагандру и ехали на верблюдах по пустынной безлюдной местности. Последние девять дней их маленький караван придерживался одного и того же направления. Но пока аборигены им не встречались, они не видели никаких следов стоянок, а также ничего, что можно было принять за Карра-Карра. С высоты своего верблюда Джоанна оглядывала окрестности, и ей казалось, что пустыне не будет ни конца, ни края. Унылое однообразие нарушали серо-зеленая листва акаций разновидности малга, чахлые, низкорослые эвкалипты и дубы пустыни с необычными игольчатыми листьями.
Джоанна уже успела хорошо разглядеть резкие черты сурового лица Австралии. На картах изображалась узенькая прибрежная полоса, окаймляющая континент, где быстро росли и множились города и селения, буйно зеленели густые леса и поросшие травой равнины. Но внутри этого ободка простиралось огромное пыльное сердце Австралии, и с недавних пор сюда стали завозить верблюдов, чтобы передвигаться по этим местам. Путь маленького отряда пролегал по песчаным равнинам, где росли корявые деревья, мимо маленьких соленых озер, возле которых в изобилии водились ящерицы, мухи и змеи. Очень редко им случалось видеть валлаби и эму. Но ничто не указывало на присутствие человека, на мили вокруг не было ни малейших признаков цивилизации.
