Лошадь короля Ловикера взвилась на дыбы и сбросила старика. Рыцари его свиты развернулись, смешав ряды, и бросились врассыпную. Солдаты на стене побежали к лестницам, кое-кто со страху просто спрыгнул вниз.
Крискавенская стена простояла тысячу лет. И теперь сила Короля Земли со страшным грохотом сокрушила ее. Каменный вал затрясся и выгнулся на полмили в разных направлениях, извиваясь, словно змея.
Но убивать людей Габорн не хотел, даже тех, кто его не признавал.
Стена, покорная его воле, готова была рухнуть и рассыпаться в любую секунду, но он удерживал ее до тех пор, пока все, кто был на ней, не добежали до земли.
Затем отпустил, и стена с рокотом, подобным рычанию дикого зверя, взлетела на воздух. Сверху градом посыпались камни, застучали по шлему Габорна. Заклубилась пыль едкими облаками, и ветер понес се на север.
Лучники разбегались во все стороны, прикрывая головы руками.
Когда пыль осела, оказалось, что Кирскавенская стена провалилась на протяжении мили. Ничего не осталось, кроме внушительных груд камня. На месте ворот Фейман лежали обломки рухнувшей арки.
Несколько человек, спрыгнувших со стены, слегка поранились. С десяток рыцарей попадало с коней.
Но, насколько Габорн мог судить, никто не был убит.
Рыцари Ловикера ускакали прочь, опасаясь возмездия, остальные солдаты тоже поспешно спасались бегством.
Эрин, Селинор и еще дюжина рыцарей подъехали к лежавшему на земле Ловикеру. И окружили старого короля, чтобы он не мог сбежать.
Габорн пробрался через груды камня, что были когда-то аркой ворот Фейман, и приблизился к своему бывшему другу. На лице короля Ловикера отражалось страдание, правая нога была неестественно изогнута. Видимо, он сломал ее снова.
— Будь ты проклят! — крикнул Ловикер. — Надеюсь, вы с Радж Ахтеном поубиваете друг друга!
— Очень может быть, — сказал Габорн. И посмотрел на Ловикера с беспокойством. Он не хотел его убивать, он никого не хотел убивать. Но что еще можно сделать с таким могущественным королем, со столь великим злодеем, попросту не знал.
Габорн еще не расстался с надеждой повести за собой войска Белдинука.
— Я предоставил вам доказательство, — сказал он. — Вы присягнете мне на верность? Раскаетесь в своих злодеяниях?
Ловикер только рассмеялся.
— Конечно, милорд. Сохраните мне жизнь, и я, клянусь Силами, стану мыть по утрам ваш ночной горшок!
— Стало быть, вы согласны скорей умереть? — спросил Габорн. — Только бы не служить мне?
— Я жил лишь для того, чтобы служили мне! — взревел Ловикер.
Ничего другого ждать не приходилось. Габорн покачал головой. И посмотрел на своих рыцарей. Даже в пылу битвы не всякий осмелится убить короля, ибо всегда найдется лорд, который пожелает за него отомстить. А казнить короля вот так, с холодным сердцем — это еще хуже, поскольку разгневаются все союзники Ловикера. Кто из его свиты способен на такое?
Совершить казнь должен был человек, равный Ловикеру по положению, но Габорну самому делать этого не хотелось. Он спросил:
— Желает ли кто-нибудь покончить с ним?
— Я желаю, — хмуро сказала королева Хейрин Рыжая. — Мне всегда нравилась жена Ловикера. И я отомщу за нее.
Принц Селинор, услышав эти слова, сказал:
— Что ж, это ваше право, миледи. Но вы окажете мне честь, если воспользуетесь моим мечом.
Королева спешилась, взяла у Селинора меч. Король Ловикер закричал:
— Нет, нет! — и попытался отползти в сторону.
Он был ранен, но далеко не беззащитен. Ведь он был Властителем Рун с дарами силы и метаболизма.
И когда королева Хейрин приблизилась к нему, Ловикер с невероятной быстротой выхватил откуда-то нож и метнул в нее.
Королева попыталась отбить его мечом, но нож угодил ей прямо в грудь.
Однако кольчуга приняла на себя основной удар, и лезвие застряло в стеганой куртке под нею.
Королева Хейрин подняла меч, и в глазах Ловикера отразился ужас.
Во Флидсе цареубийцам отрубали в наказание руки и ноги. Затем отрезали язык. Ловикер умер не скоро. У него было столько даров жизнестойкости, что ему пришлось долго ожидать смерти.
Те, кто ехал за головным отрядом, рассказывали, что промучился он до захода солнца и тело его остыло с наступлением ночного холода — достойный предателя конец.
Глава 44 Загнанные в угол
Горная колдунья стояла перед Каррисом, посох ее пульсировал лимонным светом, тускло светились руны, вытатуированные на панцире. Сначала она направила посох на стены крепости, и Роланд ждал, что вот-вот силою ее ужасных чар барбиканы расплавятся или рассыплются в прах.
Затем она перевела его в сторону крепостных ворот, и долгое время ничего не происходило.
Роланд хорошо плавал. И прикинул, что в случае нужды может сбросить одежду и спрыгнуть в озеро. До южного берега плыть не больше мили. А уж оттуда можно и сбежать.
И тут он понял наконец, чего ждала колдунья.
Она не собиралась насылать чары.
Из многочисленных рядов опустошителей вперед вышел один. По сравнению со своими сородичами он был маловат ростом. Тощий, плохонький какой-то, весь в старых шрамах.
В полном одиночестве он направился к замку, прямо к девяти зеленым огненным кругам — защите пламяплетов.
И все поняли, что он намерен сделать. Капитан артиллеристов приказал стрелять по этому жалкому созданию, и они начали стрелять.
Но, как и раньше, снаряды пролетали мимо цели, и несчастный маленький опустошитель взошел на дамбу, в самый центр огненной защиты.
Роланд не видел, что было потом. Он бросился в укрытие, не дожидаясь, пока сработают щиты. Но он чувствовал, как встали на дыбы стены замка, как пронеслась над головой обжигающая волна воздуха. Пыль и пламя взвились к небесам.
С защитой замка было покончено.
Колдуны огня понапрасну истратили свои силы. Поднявшись на ноги, Роланд посмотрел на них. Двое обнаженных пламяплетов, которых уже не укрывал и огонь, тихонько спускались со стены, отступая, а третий, вызывающе выпрямившись, разглядывал то, что осталось от уничтоженной защиты.
Горная колдунья отвернулась и зашагала на север, словно замок ее больше не интересовал.
Но на месте остался длинный строй из тысячи носителей клинков, в нескольких ярдах за пределами досягаемости артиллерийских снарядов.
Намерения их были вполне понятны. Из Карриса никому не выйти.
Колдунья повела остальных на север, и Роланд испытал было глубокое облегчение. Однако далеко они не ушли.
К северу от замка высился небольшой холм, прозванный Холмом костей — там веками происходили битвы за Каррис.
