стал разводить огонь в камине.
– Кстати, а как сложилась дальнейшая судьба вашего Феникса? – спросила Ольга Судоплатова, расставляя на столе столовые приборы.
– Он покинул Лос-Аламос, как только из атомного проекта был выведен Борис Пашковский, – начал свой ответ Судоплатов. – Вернулся в Вашингтон, где он по праву стал законным владельцем автомобильной мастерской… Это был подарок ему от Эйтингона. Так же продолжал участвовать в автомобильных гонках на своих машинах, не зная о том, что почти год за ним велась постоянная слежка. А может быть, и знал…
– Это вы о чем? – поинтересовался уже Кирилл.
– Наш Феникс, воскреснув из пепла, как и все птицы этого рода, вскоре вернулся на свою обетованную родину. А еще через десять лет мы получили от него открытку из Израиля…
Воспоминания: Почтовое отделение КГБ
Генерала Судоплатова, который проходил мимо кабинета «Почтовое отделение», остановила женщина-офицер с пакетами в руках.
– Товарищ генерал, тут открытка с Днем Победы.
– Откуда?
– Тель-Авив.
– Для кого?
– Для Эйтингона…
– Я возьму. Расписываться нужно?
– Она поздравительная…
– Спасибо…
Возвращение в реальность: Дача Судоплатова
– Открытка пришла в КГБ на имя Наума, – продолжал Павел Анатольевич. – Феникс, не зная, что Эйтингон арестован, поздравлял его с Днем Победы. Лишь тогда я понял, кем же на самом деле являлся этот Феникс, точнее говоря, чью именно разведку он тогда представлял. Вот уж воистину неисповедимы пути разведчиков. Я видел его в нашем посольстве всего один раз, и и мы тогда лишь обменялись взглядами. Какие же у него были выразительные глаза. Они действительно могли заглядывать в людские души. Он сам был, как та мифологическая птица, обладающая способностью, в случае необходимости или опасности сжигать свою кожицу, а затем возрождаться заново, но уже в ином обличье.
– А что было потом с Пашковским? – заинтересованно спросил генерал Мальцев.
– А вот для меня он так и остался загадкой?
– О чем вы, Павел Анатольевич? – спросил Кирилл.
– Тогда слушайте! Когда генерал Гровз получил подтверждение о том, что русские действительно копируют американскую бомбу, он начал настоящую «охоту на ведьм».
Пашковский первым был снят с должности начальника службы безопасности атомного проекта. И все его сотрудники вздохнули с облегчением. Не секрет, что многие офицеры, подчиненные «сыну русского попа», люто ненавидели его из-за использования им недостойных методов в служебной деятельности. Он часто требовал у своих сотрудников выкрадывать друг у друга материалы секретных дел, которые они вели, а потом обвинял их в непрофессионализме и добивался увольнения, повязывая оставшихся круговой порукой иудиного греха.
Пашковский еще долго пытался найти для себя ответ на вопрос: кем и как были похищены чертежи американской атомной бомбы.
И даже когда в мае 1954 году ФБР начнет новый процесс над Оппенгеймером, Борис Пашковский на всю Америку вновь самодовольно произнесет, что всегда считал этого еврейского ученого русским шпионом. Как видите, письма, написанные некогда ученому из Советского Союза, все же сыграли свою роль… Мне, правда, было не совсем понятно другое, как он потом оказался в Аргентине, как стал работать над атомным проктом с немцами.
– Обиделся на американцев, вот вам и причина, а мне, например, интересно, на чем погорели супруги Розенберги? – задала свой вопрос уже Ольга.
– Для начала скажу, что сведения о работе над атомными бомбами поступали и от самих ученых. При этом они очень серьезно рисковали, ища подходы к сотрудникам советских дипломатических миссий с целью передачи им этой информации. То есть многие работали с нами по убеждениям или против немцев.
Теперь отвечаю на ваш вопрос. Скажем так, это сугубо моя версия. Дело в том, что чета Розенбергов к похищению чертежей атомной бомбы, в чем, собственно, их и обвиняли, не имела никакого отношения. Они даже не знали, что эти самые чертежи когда-то прошли через их руки…
Ольга и Кирилл невольно переглянулись.
– Юлиус и его жена в первую очередь пострадали из-за своей врожденной практичности. Дело в том, что шпионаж во все века и во всех странах был платным. Советские резиденты тогда не скупились и щедро платили: платили за вербовку и за каждую страничку полученных документов.
Именно поэтому предприимчивый Розенберг первой «завербовал» свою жену Этель, потом ее брата Дэвида Грингласса и его жену Рут, уверяя всех, что идет простой обмен научной информацией с союзниками, и утаивая от них о поступавших ему платежах.
От них и еще от десятка завербованных им самых разных специалистов американских компаний, работавших в сфере военно-промышленного комплекса США, Розенберг выстроил свой небольшой, но хорошо оплачиваемый семейный бизнес. И о каком соблюдении правил конспирации могла идти речь, когда секретные документы переносились в хозяйственных авосках… В одной из них Эйтингон и обнаружил совершенно случайно то, чего мы так искали последние годы.
Однако то, что касалось самих арестов в США, тут, по свидетельствам авторитетных источников, имело место явное нарушение правил конспирации и самими советскими разведчиками. Мягко говоря, расслабились. Например, накануне первого испытания атомной бомбы агент одной из групп подготовил для Москвы сообщение. Курьер не смог поехать к нему на встречу, поэтому советский резидент с санкции Центра дал указание агенту другой группы принять от него это сообщение, не зная, что этот агент уже был в поле зрения ФБР. Этим и было нарушено основное правило разведки: ни в коем случае не допускать, чтобы агент или курьер одной разведгруппы получил контакт и выход на не связанную с ним другую разведывательную сеть. И когда за искомую ниточку потянули, то она вытянула за собой
