подозрения подкрепились увиденным. И он мог быть оправданным по закону бытия, однако не для неё.
— Что прикажете с этим делать? — Выжидающе уставился демон, ожидая распоряжений.
— А что хотите? — Она невесело усмехнулась, больше пользы от этого тела не было. — Право, Аластр, четвертуйте, отдайте Эрагону, сделайте чучело… Мне плевать, однако его никогда не должны воскресить.
— Калидаса выступает нашим гарантом. Но не волнуйтесь, Королева, мы сделаем так, что сам Шепфа его не найдёт на своей же земле. — Адмирал, стоявший рядом, развернул чехол с ножами.
— Вы уж постарайтесь. — Выбежав, девушка направилась к обители Торендо.
Несмотря на годы, проведённые в Раю, она по насмешке судьбы именно там и не была. По существу ангел не был гостеприимным, а те два приема за двадцать лет, что он устраивал, девушка участвовала в гонках.
Суккуба внутри возбуждённо рыкнула, ощутив запах охоты. В отличии от Вильяма, он подготовился, возможно, почувствовал её энергию. Его дом был обманчиво открыт и пуст. Однако его энергия витала везде, отчётливо говоря, что он может быть, где угодно, даже за её спиной.
Copycat
— Ах, Торендо, ах, решил поиграть со мной в прятки? — Она хохотнула, пробираясь на территорию Серафима, крепче сжимая в руках оружие. — А ты знаешь, что я лучшая в прятках?
Первая комната, как и вторая, была пустой, однако шорох с кухни привлёк демоницу. Суккуба медленно задвигалась в нужном направлении, замечая тень. Маневрируя, Вики чётко отразила его атаку, не позволяя себя задеть.
— Я надеюсь, ты хотя бы подарила папаше быструю смерть, он всё таки был моим другом добрые двести лет. — Калидаса и шпага соприкоснулись в виртуозном бою.
— Не надейся, никто из вас не получит такого, и один уже понял, что я не шучу.
Ударив Серафима в бок, ей не удалось вывести его из равновесия, в отличии от ангела, что пнул её в колено, заставляя чертыхнуться и угодить в его же ловушку. Клетка куполом накрыла демоницу. Острые шипы были зачарованы, нестерпимо раня даже толстую кожу.
— Думаешь, я одна? — Она пыталась отшатнуться, но ударилась затылком о прочную ветвистую поверхность. — Ты не сможешь убить меня, Торендо.
— Конечно, нет. О, не бойся, я не убью тебя, девчонка. Войну с Адом Эрагон и Шепфа мне не простят, так что посидишь тут, как примерная особа, пока я не исчезну. А к тому моменту твои друзья уже пожалуют.
Ярость поднималась наружу. Образ отца вспомнился, не раз демон призывал её не сдаваться, а собраться. Сконцентрировать всю свою ярость в руках и не позволить Иуде остаться безнаказанным. Голос Адмирона в её голове был болью и с тем же великой отрадой. Он говорил, что она сильнее, чем кажется. Когда воспоминания о последнем разговоре с Геральдом напомнили, что в первую очередь она дочь самого сильного Адмирона в истории небес.
— Скажи, а Серафимы все такие же наивные? Или ты думаешь, что королевами становится те, кто ноги лучше раздвигает? — Сжав в руках огранку клетки, всеми фибрами ощущая жгучую боль поражающих шипов, сжав посильнее ладони, превознемогая крик, Вики использовала свою силу, разбивая последнюю преграду на части. — Ими рождаются, дятел.
Новая схватка была завязана меж ними. На этот раз Торендо не был таким же бдительным, когда Вики насыщалась от своей ярости, отражая любую атаку ангела, подобно роботу, что не ощущал усталости и любой другой потребности, идя к цели, в конце концов, зажав того в угол.
— Ты жалок, Торендо, и я хочу, чтобы ты пал с этими словами. — Кровь из разбитой губы медленно текла вниз по светлой рубашке, когда ангел, подняв взгляд на демоницу, решил, что задуманный им удар будет гораздо больнее, и с помощью него получится пошатнуть её уверенность.
Открыв ей, как ящик пандоры, свои воспоминания, Торендо решил показать девушке не просто жалкий кусок события, подобно её отчиму, а то, как всё было на самом деле. Как случилось то, что предотвратить она не смогла. И в чём он был действительно уверен, что себя винила.
Из воспоминаний Торендо.
Прохладный ветер неприятно подул, развевая серую мантию на ветру. Вот уже несколько часов они ожидали появления Адмирона. Всё таки выдержки Винчесто можно было позавидовать, поскольку все эти десять часов его не было. Им удалось заставить демона с помощью родственных уз испытывать тревогу. Вскоре он сам всё же возник на горизонте, размеренно ступая.
Руки его были сложены, глаза задумчиво буравили калитку дома, и только быстрые шаги выдавали озабочённость ситуацией, призывая ступать.
Но только войти в свой дом Адмирону не было суждено. Острый клинок попал точно в плечо, задевая его артерию, заставляя Винчесто развернуться, приземлившись в боевую позицию, замечая печально знакомых.
— Какого дьявола, Торендо? — Адмирон Винчесто плотно сжал зубы.
Даже сейчас, когда демону грозила самая, что ни на есть опасность в виде двух обезумевших Серафимов, он устремил свой взгляд на особняк, гадая, поджидали ангелы именно его или намеренно шли, чтобы напасть на
семью и отомстить девушкам, что променяли Рай на Ад.
— Suus ' vicis ut moriatur С лат. «Время умирать». — Ангел совсем не дружелюбно оскалился.
Адмирон зарычал. Кинжал, угодивший в плечо, был отравлен, мгновенно разъедая ему кожу. Недолго думая, он схватил Торендо за плечо в попытке повалить. Вот только сейчас он был дезориентирован из-за спазмов боли.
— Трусливые твари. — Яростный удар в скулу сбил ангела с ног.
Адмирон был действительно сильным противником даже тогда, когда всё его тело пробивали жар и агония. Мысль, что дочь и любимая пострадают, как никогда придавала ему сил. Он был яростен и достаточно жесток для того, чтобы стереть этих собак с лица земли. И сейчас мужчине было плевать, что скажет на это Дьявол или сам Шепфа. Хотя был уверен, что первый не оценит лишь то, что он сделал всё в одиночку.
Вильям приблизился к демону, держа в руках меч. Но Винчесто с грацией хищника, с ненавистью стал отбивать его каждый удар, не обращая внимания на несколько оставленных разрезов от острого лезвия на руке.
— Как по вашему, двое, ещё и с оружием. — Винчесто ударил Серафима в колено, удачно маневрируя.
Но, несмотря на всю нерасторопность, отчим дочери тоже не был столь простым. Более того, в превосходном фехтовальщике сейчас решала очень многое задетая гордость и злость от предательства.
Если раньше Серафим не был до конца уверен в том, чтобы послушать друга, делая всё на фоне выпитого алкоголя, то теперь ему доставляло наслаждение калечить мужчину, который так нагло отнял его жену и дочь. Семью, что
