спекшегося в стекловидную массу песка забурлила вода. Вверх от неё взметнулось плотное облако пара.
— Потому что я тоже, как Бэз, не из этого мира!
Я опустил руки, и в то же мгновение всё вокруг вернулось в прежнее «умиротворённое» состояние. О произошедшем напоминала только стеклянная яма в земле, оставшаяся после удара молнии.
— Теперь слушай дальше, дракон. Этот мир перестал быть закрытым. Если кто-то сумел проникнуть в него, а потом возвратился, значит, другие сделают то же самое. Для тебя это означает крах всех надежд. Даже если живущие здесь люди погибнут, их смерть твоим сородичам не поможет. Драконы не станут разумными. Я уже говорил и готов повторить в третий раз: любая свободно текущая сила всегда движется по пути наименьшего сопротивления. В замкнутой магической системе драконы-животные имели возможность получить свою долю магического пирога. Сейчас у них этой возможности нет. Сжатая до предела рингарольская магия сочится сквозь бреши в стене, окружающей Рингарол. Зачем ей пустые сосуды внутри себя, когда вовне эта пустота бесконечна? Мир меняется. Меняется безвозвратно. И ему совершенно без разницы, останутся в нем жить прежние хозяева и властители или они перемрут поголовно, а когда магическое давление внутри и снаружи сравняется, на их место придут другие, ничуть не похожие ни на вас, ни на нас. Вот так, дракон, — я снова уселся на камень. — Надеюсь, теперь я ответил на все вопросы.
— Нет, не на все, — изогнул шею Ти’хан.
— Не на все?
— Да. Ты не ответил на самый первый. Зачем ты пришёл, колдун?
Я усмехнулся.
— Странно, что ты не понял. Я пришёл заключить сделку.
— О чём? Если верить твоим словам, мы все смертники. Только одни сдохнут раньше, другие позже. Лично мне от тебя ничего не нужно. Как исчезнут мои враги, я всё равно не увижу, а всё остальное бессмысленно. И вообще — с врагами сделок не заключают. С ними сражаются.
— Нет так нет. Твоё право, — пожал я плечами. — Но учти, в твоих рассуждениях кроются две ошибки. Во-первых, люди давно уже не считают драконов врагами. А во-вторых… неужели тебе не хочется вернуть свободу себе и разум — сородичам?
Чтобы осмыслить сказанное, дракону понадобилось секунд пять.
— Ах-ха. Повтори, что ты сказал, хх-ха, — произнёс он с какими-то непонятными придыханиями.
— Я сказал, что тебе не враг и что, заключив сделку, ты спасёшь и себя, и сородичей.
— Твои предложения?
Я мысленно потёр рука об руку.
Дело, похоже, сдвинулось.
Осталось довести его до конца.
— Предложения предельно простые. Ты отменяешь проклятие, я выпускаю тебя на свободу.
— Ты издеваешься?! — взревел Ти’хан.
Из-под его когтей брызнули каменные осколки.
— Отнюдь, — я откинул ботинком прилетевший под ноги камушек, потом с ленцой потянулся и насмешливо посмотрел на дракона. — То, что я предложил — это всего лишь тезисы. Теперь поговорим о деталях.
— Хорошо. Давай говорить, — процедил дракон, перестав «царапать» скалу.
Я удовлетворенно кивнул.
— Итак, пункт первый. Люди. Они должны жить спокойно, никаких древних проклятий над ними висеть не должно. Это моя позиция, мои пожелания, мои интересы.
Ти’хан спорить не стал.
Уже хорошо.
— Отлично. Пункт номер два. Ты обретаешь свободу, живущим в Рингароле драконам возвращаются разум и магия. Согласен?
Ящер оскалился.
— Такая формулировка мне нравится больше. Однако ты не сказал главного. Кто и как вернёт разум моим сородичам? Отмена прежнего заклинания здесь не поможет. Проклятие, направленное на людей, ещё не сбылось и, значит, имеет обратную силу, но что касается нас, драконов… — Ти’хан покачал головой. — Нет. Нашу часть заклинания отменить не получится.
— А если использовать магию не в полсилы, а полностью?
— Но ты же знаешь, здесь это невозмо… — дракон внезапно осёкся. — Ты хочешь сказать, что…
Я кивнул.
— Да, отменить драконово заклинание может только дракон, а отменить сбывшееся драконово заклинание может только дракон, обладающий полной магической силой. В Рингароле: а — имеется один разумный дракон, бэ — полной силой он не обладает. То есть, чтобы соблюсти второе условие, ты должен восстановить свой магический потенциал. Вопрос: как это сделать? Ответ: найти выход во внешний мир. Именно там ты получишь желаемое.
— Найти выход, только и всего, — в голосе ящера звучали досада и раздражение. — Мы искали его четыреста лет, но так и не нашли.
— Значит, искали неправильно. Не там и не так.
— Ты знаешь, как правильно?
— Предполагаю, — весело подмигнул я дракону. — Бэз, по крайней мере, его отыскал.
Ти’хан в очередной раз закрыл глаза. Думать ему я не мешал, хотя и хотелось, ведь думал он долго, больше минуты.
— Хорошо. Я согласен на сделку, — ящер хлестнул хвостом по камням, расправил крылья и «горделиво» выпятил нижнюю челюсть. — Но при одном условии. ТЫ обязуешься отыскать для меня выход из Рингарола.
— Я обязуюсь помочь ТЕБЕ отыскать выход из Рингарола, — моя челюсть тоже умела выпячиваться, причем, не хуже, чем у «партнёра». — И, кроме того, мы не должны нападать друг на друга и начинать новую войну между людьми и драконами.
— Ладно. Пусть так, — нехотя согласился Ти’хан. — Сделка заключена, теперь подтверждение.
Он вскинул голову и раскрыл пасть.
Огненная струя ударила вверх и… превратилась в пылающий шар.
Дракон требовательно посмотрел в мою сторону.
Что делать, я уже догадался.
В шар ударила молния, и через неуловимо короткий миг он превратился в миниатюрное «солнце». Ярчайший свет озарил плато, на песок легли резкие тени. Каждая впадинка, каждый камушек, каждый холмик были теперь как на ладони.
— Обязуюсь исполнить свою часть соглашения — не начинать войну и отменить проклятие, наложенное на людей и призванное уничтожить их род на веки вечные, — пророкотал дракон.
— Обязуюсь исполнить свою часть соглашения, — выкрикнул я как можно громче. — Не начинать войну, выпустить дракона Ти’хана из этой свёртки пространства и помочь ему отыскать выход во внешние миры.
Волшебное «солнце» лопнуло с оглушительным грохотом. Нас осыпало ворохом искр. Они не были ни холодными, ни горячими, но я ощущал каждую — как они проникают сначала в меня, а затем в астрал, где складываются в моего двойника.
— Что будет, если я нарушу свои обещания?
— Ты потеряешь себя, — в ответе дракона не чувствовалось ни ерничества, ни издевки. — Исчезнет связь между тобой и твоей истинной сутью. Это даже не безумие. Это полное разрушение личности.
Я ухмыльнулся.
— Значит, не будем и пробовать.
— Это правильно, — кивнул ящер. — Обещания надо выполнять. С какого начнём? Кто первый?
— Видимо, я. У меня обязательств больше, хотелось бы уравняться. Вот только…
— Что только?
— Понимаешь, когда Бэз строил эту «тюрьму», он обладал полным набором магий — электрической, человеческой и
