Стало тихо. Общее молчание прервала Си-анх:
– Интересно, а откуда пришло то самое зло, с которым сражались древние, ведь именно туда ушли три народа?
– Боюсь, что этого нам пока не понять, – ответил ей Мелианор. – К тому же туда, если верить легендам, ушли только денери и орай. Меня гораздо больше волнует недавнее появление неких посторонних магов, которые уже успели наделать гадостей в прошлом.
– А что было в прошлом? – поинтересовался у него Райсен, снова вспомнив сказку Дирена-охотника. – Мне рассказывали, что некогда маги великой силы сражались друг с другом. «Чужими» был изгажен весь мир. Потом население и защитники вынуждены были уйти за Стены, но кто-то из скрывшихся там предал своих. Сражавшиеся между собой выпали из этого мира, а предатели были прокляты богами.
– Примерно то же читал и я. Кто-то из магов умудрился связаться с тем самым, против чего боролись их предки. О проклятии богов я не читал, но термин «проклятые маги» известный. Так у нас называли настоящих магов с нечистым даром, точнее, этот дар неполный, что-то нарушено в его структуре.
– Я была свидетельницей воздействия одного из проклятых настоящих магов, одна из наших сестер назвала его порченым истинным. Этот маг пытался нас поссорить, но не удалось, – усмехнулась Лиерия. – По мне, так они, как мыши в амбаре – больше перепортят, чем съедят.
– Я бы так не сказал… – не согласился с ней брат. – Может, они и слабее чистых за счет ущербного дара, но со времен детства я не встречал других чистых, за исключением нашей семьи.
– Неужели чистых истинных больше нет?! – ужаснулась Си-анх. – Кто же тогда защитит всех, если вернутся проклятые?
Повисло тягостное молчание.
– Кто-то мог остаться на юге… – с надеждой произнесла Эленара. – Ведь кто-то прекратил безумие, вызванное порчеными.
Присутствующие удивленно посмотрели на женщину си.
– Почему ты решила, что безумие вызвали они? – мягко обратился к ней Эталиар, а Мелианор кивнул, соглашаясь с вопросом друга.
– А кто же еще? Если зло и порченые маги вызывали безумие в прошлом, если знаки сообщают о приходе предсказанного времени, а предсказания говорят о том, что тогда вернутся древние народы и древнее зло, с которым и связаны порченые, то они уже вернулись или вот-вот вернутся. Надо срочно искать истинных магов и в первую очередь проверить, не остался ли кто-то из них на юге.
Даже у Мелианора не было слов – молодая женщина с непосредственностью неофита логично собрала воедино весь смысл предыдущего обсуждения.
– Видимо, так… – только и смог выразить свое мнение княжич. – Тогда это еще одна задача для тех, кто собирается в Игмалион.
– Значит, стоит поторопиться с поездкой, – подвел итог Энелион.
На этот раз все единодушно согласились с его решением. Только Ирион с болью понимал, что его возвращение на острова снова откладывается на неопределенное время. Молодой человек полагал, что, раздав жемчужины, он тут же вернется к Леале и детям, но за время беседы почувствовал, что должен отправиться в Игмалион вместе с князем и остальными. Конечно, у семьи достаточно припасов и денег, чтобы безбедно прожить до весны, а Леала прекрасно справится с текущими делами и без него, но сердце защемило. Что-то грозное, как волна до неба, неумолимо надвигалось на мир, сминая человеческие судьбы, как картонные домики. Будущее было неощутимо за этой волной, но он верил в Звезду, в новых друзей и в свои силы.
Старый жрец удалился в свою комнату, которую по привычке называл кельей, чтобы как можно точнее записать все, что увидел и услышал сегодня. «Если снова случится катастрофа, – думал он, – потомки должны узнать о том, что с таким трудом по крупицам удалось собрать и понять живущим сейчас. Только слово истины способно противостоять попыткам враждебных сил уничтожить или превратить в безмозглых рабов людской род». Вне зависимости от самоназвания расы старик всех называл людьми, а к собравшейся вокруг будущего князя дружной компании относился с отеческой теплотой и очень волновался за них. В будущем Рохар намеревался попросить Торни Велари сохранить копии его летописи в каждом из хранилищ, создаваемых на случай катаклизма. Сначала старый жрец собирался поставить над рукописью свое имя, но потом решил, что для неизвестных потомков оно не представляет ни малейшей ценности, и подписался просто: «Летописец». Рядом он поставил знак богини Слова и Речи, отдавая должное покровительнице храма.
Вернувшись в свои покои, Энелион взялся за седельную сумку, которую придется отмывать от залившей ее крови. Он начал аккуратно вынимать вещи, и тут его рука натолкнулась на что-то острое. Княжич извлек кинжал, о котором успел забыть. Этот клинок он с трудом вынул из сжатой ладони истекающего кровью рыжеволосого и второпях сунул в сумку, чтобы по дороге не потерять. Сейчас Энелион внимательно присмотрелся к оружию и увидел на странном, полупрозрачном на вид металле засохшие потеки какой-то густой серой слизи, никак не напоминающей кровь человека.
«Кровь нападавшего? Кем же он был?..» – Княжич вздрогнул и решил завтра же показать кинжал брату, а когда больной придет в себя, подробно расспросить его обо всем.
Вблизи исконной территории Игмалиона снежная крупа сменилась мелким дождем, выпавший с вечера снег покрылся черными проплешинами мокрой земли. Карайны шли крупной рысью без остановок почти до полудня. Внезапно Лорхи остановилась, Ралия подняла руку, и остальные всадники тоже встали. Девушка молча соскочила и начала сосредоточенно осматривать кучи камней, едва выступающие из-под снега, и, сняв варежки, изредка слегка прикасаться к ним рукой. Около одной груды она присела на корточки, прикрыв глаза. Потом лихорадочно стала сгребать с камней снег. Серые и желтоватые камни местами засверкали почти черным глянцем, будто неведомый жар опалил их бока. Стылый ветер трепал рыжие волосы, как пламя над почерневшими камнями.
Ралия встала, подошла к своей карайне и вытащила из прикрепленных к седлу ножен меч. Потом она вернулась к камням, провела мечом перед собой по снегу дугу и отошла на два шага, вглядываясь в нечто, видимое только ей.
– Что она делает? – удивленно шепнул Релио подъехавший к нему Тервион.
Юноша только покачал головой, давняя знакомая сильно переменилась после беседы с ведьмой, но неожиданно для себя сказал:
– Последняя граница…
– Или первая. Смотря с какой стороны, – раздался тихий голос Лорны.
– Здесь наши предки сдерживали зло, – произнесла, обернувшись ко всем, Ралия, ее лицо было бледным.
Лорна хотела подъехать к подруге, но та остановила ее жестом.
– Камни помнят… – Голос Ралии напоминал громкий шепот, она опустила лицо и встряхнула головой, рыжие волосы опять разметались всплеском огня на фоне черно-серого ландшафта.
Релио вздрогнул, девушка стала другой, совсем другой. Он понял, что Ралия имела в виду, но откуда она узнала?..
– Согласно древним легендам, северяне долго защищали свои земли от некоего неведомого врага, но после предательства первый рубеж пал, и оставшиеся защитники вынуждены были отступить за древние стены, что находятся гораздо дальше к северу, – объяснил он недоумевающему Тервиону и другим спутникам, прислушивавшимся к разговору.
