солнечным лучом.
– Томми… – прошептала она и улыбнулась, и когда она улыбнулась, она была такая красивая, даже несмотря на то, что больше не была… человеком. Она плавно, заворожительно грациозно протянула ему руку. – Ну как, познакомимся поближе? – тихо сказала она.
– Ты… МЕРТВАЯ! – сказал Томми, и усилие, потребовавшееся, чтобы заговорить, заставило выступить пот на его щеках и лбу. – Ты уж не Сэнди. Не Сэнди Вернон больше. Ты не человек.
– Ты ошибаешься, Томми. Я по–прежнему Сэнди. И я знаю, как я тебе нравлюсь, как бы ты хотел со мной… Я всегда это чувствовала, потому и дразнила тебя, показывая ноги и все такое. Я хочу тебя, Томми. Я ооочень хочу тебя! – Она шагнула вперед, почти касаясь его. В глазах ее полыхало обещание. Томми весь пылал в огне и одновременно трясся от холода, словно стоял перед входом в преисподнюю, в то время, как за его спиной бушевала вьюга. Сознание соскользнуло на легкую тропку, и он принялся рисовать в воображении все те восхитительные возможности, которые открывались ему… если он просто вложит руку в ее руку и… – НЕТ! – И она отведет его прямо в его комнату – НЕТ! – к кровати – НЕТ, НЕ СМЕЙ! – и тогда будет лучше, чем на фестивале мексиканских фильмов ужасов – ОНА В ТВОЕМ СОЗНАНИИ, ИЗГОНИ ЕЕ ПРОЧЬ! – или даже лучше, чем три фильма Орлона Кронстина подряд и ему нужно будет всего лишь лечь, и она сама – ПРОЧЬ, ПРОЧЬ! Она ПРИБЛИЖАЕТСЯ! – сможет сделать с ним все, все, все……
– ПРОЧЬ! – завопил он. – ПРОЧЬ!
Он извернулся, избежал ее прикосновения, избежал встречи с выдвигающимися из челюстей клыками, выдвигающимися прямо из–под полных чувственных губ, и помчался прочь по коридору. Он ворвался в ванную и запер дверь за своей спиной, всего за секунду до того, как прекрасная вампирша принялась колотить в дверь с другой стороны.
– Впусти! – бешено вопила она. – Ах ты, маленький подлец, впусти меня сейчас же!
Последовал страшной силы удар, и дверь содрогнулась. Дерево покрылось трещинами. Удары следовали один за другим, очень быстро. Томми решил, что на помощь подоспели мистер и миссис Вернон. Филенку прорезала вдруг длинная трещина. Дверь начала поддаваться.
Томми сообразил вдруг, что продолжает сжимать в руке коробку спичек. Но какой от них толк? Чем они ему помогут? Он не мог сосредоточиться, ему слишком мешали громкие удары в дверь. Потом он распахнул дверцу ящичка с лекарствами и разными флаконами. Ничего подходящего. И тут дверь сорвалась с петель и они повалили Томми на пол, ворвавшись в ванную. Все трое, они едва не разорвали его на части. Потом потащили его из ванной.
Его пальцы сжимали баллон с лаком для волос, который он схватил случайно – аэрозоль стоял на раковине умывальника. Пальцы мистера Вернона сжимали горло, он попытался чиркнуть спичкой о стену. Попытка не удалась, Томми промахнулся и теперь уже Сэнди пыталась вонзить клыки в его руку, вопя:
– Это несправедливо! Он мой!
Томми едва не вывернул руку из сустава, но все–таки ухитрился чиркнуть спичкой по штукатурке. Спичка зашипела, разбрасывая искры, высветив неожиданный страх в глазах вампиров. Томми сковырнул крышку с аэрозоля, нажал на кнопку. И тут же сладковатый запах цветов напомнил ему о том, что в соседней комнате лежит на кровати обескровленное тело матери. Мистер Вернон утробно, по–звериному, зарычал и прыгнул на Томми. Томми поднял спичку к струе аэрозоля.
Двухфутовый язык пламени выстрелил из баллончика. Он услышал вскрик мистера Вернона и сунул бело–голубой факел прямо в лицо вампира.
Мистер Вернон заревел в агонии, когда пламя ударило ему в глаза. Шатаясь, он выбрался из ванной, застряв на секунду в двери вместе с Сэнди. Томми преследовал их, продолжая крепко прижимать пальцем кнопку аэрозольного баллона. Вампиры, путаясь под ногами друг у друга, пытались убраться подальше от языка пламени.
– Назад, грязные твари! – завопил в истерике Томми. – Назад, я вас…
Он забыл об осторожности и отпустил кнопку баллончика. Пламя тут же погасло. Глаза Сэнди блеснули и она двинулась в обратном направлении. Томми помчался обратно в ванную, где на полу были разбросаны спички. Он чиркнул спичкой, снова поджег свой факел. На этот раз он запасся несколькими спичками. Сэнди, стоявшая у дверей в ванную, тут же начала пятиться.
– Мы тебя все равно достанем! – прошипела она. – Мы тебя все равно достанем, вот увидишь!
И она исчезла, умчавшись вниз по лестнице.
Томми еще целую минуту не мог отпустить кнопку. Пламя погасло, и он остался стоять в вихре вонючего дыма. Он весь трясся, но боялся плакать, потому что понимал, стоит начать, и остановиться он уже не сможет. Он был уверен, что эти создания не напрасно пугали его – они обязательно вернуться. Очень не скоро заставил он себя войти в спальню родителей. Из транзистора на полу продолжал хрипеть рычащий голос Тигра Эдди:
– О, дааа, братья и сестры, у старины Эдди отличные новости для вас, если вы случаем охотитесь в районе шоссе Санта Моника. Похоже, целая толпа человеков застряла в аэропорту Санта Моника. Самолеты–то не летают, вникаете? Вы туда доберетесь первыми и повеселитесь ради Тигра Эдди, договорились? Буду держать вас в курсе событий до самого конца передачи. А теперь, слушайте отличный альбом группы “Метелз”.
Томми схватил транзистор и швырнул его в стену. Коробочка приемника разлетелась на пластмассовые черепки. Потом он стоял неподвижно, глядя на тела своих родителей и пытаясь не поддаться истерике.
По щекам ползли слезы, но палец лежал на кнопке баллона с аэрозолем.
2.
Сумасшедший в соседнем доме снова затянул песню, пытаясь перекричать ветер:
– Стою я на вере в Христа, как на твердой скале… это моя высота, это моя высота, все остальное… Я тебя вижу! Стой! И не приближайся ко мне, слышишь?
Последовал щелчок выстрела. Потом наступила тишина.
“Лучше бы ты поберег пули,– подумал Палатазин. – Толку от них особого нет, но все же лучше, чем ничего”.
Он сидел на полу рядом с окном, прислонившись спиной к стене. Джо лежала на диване, сон ее был неровен и неспокоен.
Гейл вышла из кухни. Она жевала кусок ветчины.
– Может, что–нибудь съедите? – спросила она Палатазина. – Все равно холодильник не работает – нет тока. Вся еда пропадет.
– Нет,– он отрицательно покачал головой.
– Фрукты,–
