Книга Сибирские перекрестки - Валерий Туринов

– В нашем деле главное – полевая практика, – бормотал Митюнин, наставляя своего молодого напарника и сдирая геологическим молотком слой мха и лишайника с громадного валуна, торчавшего из земли. – Ты этого еще не осознал, не знаешь…

Он очистил и осмотрел валун. Затем точно выверенным ударом молотка отколол с его ребра образец и протянул его Игорьку.

– На! Итак, это у нас одиннадцатый, – вслух говоря сам с собой, чиркнул он пометку в пякитажке.

Игорек сунул в геологический мешочек образец и бумажку с его номером, завязал мешочек и положил в рюкзак.

– Ну, пошли, – поднимаясь с коленей, сказал Митюнин. – Значит, говоришь, на третий перешел?

– Да! – с гордостью сказал Игорек.

Он был коллектором в полевом отряде Митюнина. Он закончил второй курс геофака и напросился на полевую практику в Сибирь, подальше от цивилизованных мест. И угодил сюда, в таежную глушь, где, как любил выражаться Митюнин, еще не стучал молоток геолога.

Они двинулись дальше, по нехоженой тайге, ориентируясь по компасу. Маршрут этот Митюнин наметил одолеть за день. Концы были длинными и пришлись на вершину хребта, где на поверхность выходили коренники.

– Василий Андреевич, а вы воевали? – спросил Игорек Митюнина, едва поспевая за ним с тяжелым рюкзаком.

Он вспотел, ему было несладко. Но Митюнин как будто не замечал этого, шел впереди с одним молотком и пустым рюкзаком. Игорек догадывался, что начальник испытывает его, поэтому тащился из последних сил и хорохорился, так как ему было стыдно оказаться слабаком. Митюнин был намного старше его. Прошло уже достаточно лет, как он закончил геофак, куда поступил после госпиталя, когда его списали из-за негодности к строевой службе в связи с тяжелым ранением. И хотя он завидовал однополчанам, дошедшим до Германии, но он оказался в некотором выигрыше перед ними. У него, когда те вернулись на гражданку, уже было за плечами два институтских курса. Совсем как сейчас у Игорька. Но разница в жизненном опыте между ними была громадной. Ко времени последнего раненая он командовал уже фронтовой разведротой, и на груди у него кое-что позвякивало.

– А как же! – откликнулся Митюнин. – Пятипроцентник я!..

Он усмехнулся и снисходительно окинул взглядом своего коллектора.

Игорек был белокурым, светлоглазым и сутулым. Из-под геологической куртки у него выпирали острые лопатки.

«Не отъелся еще», – молча добродушно усмехнулся Митюнин.

Он вспомнил, что таких же дали ему в роту, когда он вернулся снова на фронт после краткосрочных трехмесячных курсов из военного училища. И он стал ругаться с батальонным, чтобы тот подкинул ему из тех, которые прошли госпиталь, уже научены передовой не совать башку под каждую пулю. Но батальонный отказал, и ему пришлось возиться с ними. Правда, как он ни говорил им, ни вдалбливал, чтобы не выскакивали из окопа «дуриком» при первом крике «в атаку», а сначала бы пригляделись, как и где бежать, но ничего не помогало до первого боя, большой крови. После того уже взрослели, кто оставался жив…

– А что это за пятипроцентники?

– Моего года рождения столько осталось живыми, вернулись домой…

За разговором они не заметили, как откуда-то натянула непогода, и хребет накрыло плотным туманом.

– Вот черт! – выругался Митюнин, поняв, что маршрут сорвался и надо выбираться из тумана, пока они еще не потеряли ориентацию, поскольку в тумане легко было заблудиться.

Определив по компасу азимут, откуда они пришли, Митюнин двинулся назад по своим следам. Но не прошли они и сотни шагов, как стали падать с хребта вниз.

– Стоп, не туда! – раздраженно сказал Митюнин, сообразив, что уже началось.

Они выбрались назад на хребет и пошли по нему, теперь уже не сверяясь с компасом. Примерно через час они остановились. Митюнин озадаченно поскреб затылок. Во все стороны, куда бы они не совались, тут же начинали скатываться с хребта. Стало ясно – они заблудились.

– Все, баста! – сказал Митюнин. – Сваливаем вниз и идем по ручью.