Она ругала его, но испытывала не столько гнев, сколько восхищение.
Ух он какой, оказывается, ее Петя!
Вместо ответа он схватил ее за плечи, моментально развернул, как в вальсе, и прижал к стене. Потом приблизил к ней лицо вплотную и попросил охрипшим голосом:
– Марианна, поехали домой? Пожалуйста. Я обещаю, что буду хорошо себя вести. Я не знаю, что еще тебе пообещать. Ну хочешь, я продам свою компанию и устроюсь в школу учителем труда? Помнишь, как ты меня представляла? Тогда мы будем на равных. А хочешь, открою для тебя частную школу, и ты будешь директором? Прости, что обещаю тебе такие… материальные вещи. Я пока не умею создавать сказку, как ты. Я ведь не волшебник, я… – он запнулся, не зная, как закончить.
– ...Я только учусь, – подсказала Марианна. От его близости у нее начала кружиться голова, но она не сбилась с учительского тона и продолжила его отчитывать.
– Попробую говорить с тобой твоим языком. Давай-ка установим кое-какие правила, раз ты их так любишь. Первое: ты никогда не пытаешься показать свое превосходство. Не говоришь со мной пренебрежительно. Учишься говорить с другой интонацией. Прислушиваешься к моему мнению. Как ты думаешь, это у тебя это получится?
– Конечно, – кивнул он, пожирая ее глазами. – Я и так стараюсь. Но надо записать все по пунктам. На каждый день. Если нарушу какой-то пункт, ты сделаешь мне строгий выговор. И прямо укажешь, что я делаю не так. А не будешь себе придумывать про меня разные страшные вещи. Как думаешь, это у тебя получится? Когда дело касалось Даши, у тебя получалось.
– Я что, должна тебя все время контролировать? Воспитывать? Еще скажи, зонтиком лупить? – она попробовала отцепить его руки и освободиться. – Ты сам не сможешь быть чуточку мягче и нежнее?
– Именно так. Воспитывать. Партнеры всегда друг друга воспитывают, а как же иначе?
– Ты взрослый человек! Как воспитывать взрослого?
– Хорошо, не воспитывать. Назовем это иначе. Подсказывать. Определять границы. Помогать становиться лучше. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Как равные. Так пойдет?
– Как равные не получится. Воспитание – это всегда отношения между взрослым и ребенком. А значит, ты опять начнешь играть со мной в строгого начальника.
– Не начну. Каждый взрослый бывает иногда ребенком. Я вот сегодня попробовал и мне понравилось.
– Да уж. Ты точно вел себя как дитя неразумное.
– Ты тоже умеешь делать выговоры, как строгая начальница. Делай это почаще. Буду только рад. Думаю, ты быстро войдешь во вкус.
– Но… – у Марианны были еще возражения, но озвучить она их не успела. Петр обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Поцелуй был и нежный, и властный, и умоляющий…
Петр оторвался на миг и легко прошептал ее имя, и Марианна не смогла сопротивляться. Она обняла его за шею и приоткрыла губы, принимая его поцелуй.
...Но спустя секунду решительно оттолкнула его.
– Все же как-то не очень радостно выглядит эта картина, – сказала она, переводя дыхание. – То, что ты описал, похоже на какой-то план учебно-воспитательной работы с целями и задачами.
– Мы включим в этот план еще несколько пунктов, – сказал Петр, касаясь ее подбородка, чтобы она не отвернулась. – Как насчет свадьбы в Будапеште? Или в Вене? Или предпочитаешь тропическую страну? Дополнительным пунктом – планы на ближайшие годы. Кофе в постель, прогулки на лыжах по лесу вокруг усадьбы, чтение вслух перед сном, танцы по выходным, посиделки у камина с глинтвейном, и столько поцелуев в день, сколько получится. Можешь добавить все, что хочешь, по своему усмотрению. На свете столько чудесных вещей, которые мы будем исследовать вместе! А, чуть не забыл. Еще пункт: брат и сестра для Даши. С локонами-спиральками и кожей цвета кофе с молоком.
– Однако умеете вы вести переговоры, Петр Аркадьевич… – пробормотала Марианна, мысленно улыбаясь до ушей. – И какие же штрафы полагаются за невыполнение условий договора?
– Самые строгие. Например, такие…
И он покрепче прижал ее к стене и поцеловал так, что Марианна поверила – по правилам или без, но все у них сбудется, и даже больше того, что было обещано.
ЭпилогГод и два месяца спустя
Марианна внимательно смотрела на телевизионную панель, где полуголая блондинка раскачивала бедрами и извивалась, как уж на сковородке. Перед блондинкой стоял стул, с которым она выделывала бесстыдные вещи. Из динамиков лилась сладострастная музыка.
Повторять движения за блондинкой было непросто. Несмотря на обманчивую легкость движений, инструкторша была неутомимой и безжалостной к своим виртуальным ученикам. А Марианна была не в лучшей форме и никак не могла ухватить ритм и драйв. Ее нынешнее состояние сбило у нее все настройки.
После десяти минут бестолковых вихляний, она попробовала повторить особо заковыристый изгиб в полуприседе со взмахом ноги, но у нее закружилась голова, а под ложечкой засосало. Она пошатнулась и потеряла равновесие. Ножка антикварного стула стиля «шератон» крякнула и переломилась, Марианна по инерции сделала несколько шагов в угол комнаты и со всего размаха налетела на столик. Где, к несчастью, стояла фарфоровая Коломбина девятнадцатого века. Статуэтка упала на пол и рассыпалась осколками.
– Shit, shit, shit! – выругалась Марианна, поставила видео на паузу и хотела было метнуться на кухню за совком, но услышала в коридоре знакомые шаги. Тогда она торопливо приподняла край ковра, замела под него ногой осколки и выпрямилась, как ни в чем не бывало.
В гостиную зашел Петр, глянул на экран, где застыла блондинка враскоряку, и вздохнул.
– Марианна, опять твои танцы? Побереглась бы. В твоем состоянии это опасно.
– Неопасно, – огрызнулась Марианна – она стала ужасно раздражительной в последнее время. – Мне лучше знать, какое у меня состояние! Пока я не стала толстая как бочка, я буду танцевать. Да и потом тоже буду. На девятом месяце. Только попробуй мне запретить.
– Даже пробовать не буду! – Петр поднял обе руки, сдаваясь. – Танцуй на здоровье. Только поосторожнее. Без прыжков. Что это за танец, кстати?
– Эротический танец со стулом. Сам спасибо скажешь, когда я его освою.
– Хм, – Петр критически изучил экранную блондинку, потом перевел взгляд на трехногий антиквариат на полу – четвертая ножка торчала обломком. – Может, тебе лучше взять офисный стул? Он хотя бы крутится и ездит на колесиках. Хотя нет, забудь. Это куда более травмоопасно.
Он подошел к Марианне, стиснул ее и поцеловал – сначала в щеку, потом в губы, а потом в шею. Марианна сердито выкрутилась из его объятий – ее все сильнее подташнивало, и нежностей совсем не хотелось. Нужно позавтракать и принять витамины. Тогда станет легче.
Петр покорно отпустил ее отошел на шаг. Недоуменно вздернул брови, прислушиваясь к хрусту, потом озадаченно потопал ногой по ковру. Нагнулся, приподнял край ковра и печально присвистнул:
