— Я не собираюсь ссориться с тобой, Брюс, я не хочу сейчас разговаривать, только поцелуй меня…
Не успел Брюс обнять ее, как послышался резкий стук в дверь:
— Лорд Карлтон! К вам леди, сэр!
Эмбер с негодованием взглянула на него, он выпустил ее из объятий и тихо выругался. Но прежде, чем подойти к двери, он сделал ей знак спрятаться. Эмбер схватила плащ, муфту и торопливо прошла в соседнюю каюту. Когда Брюс отворил входную дверь, Эмбер услышала стук высоких каблучков по лестнице и звонкий голос Джемаймы:
— Лорд Карлтон! Слава Богу, что я нашла вас! У меня для вас поручение от отца…
Эмбер слышала, как Джемайма вошла в каюту и закрыла за собой дверь. Эмбер прижала ухо к двери, чтобы слышать каждое сказанное слово. Ее сердце бешено колотилось от возбуждения и от страха быть пойманной за подслушиванием.
— О Брюс! Я узнала, что вы завтра отплываете! Я просто не могла не прийти к вам!
— Не надо было приходить, Джемайма. Тебя могли увидеть, к тому же я так занят, что у меня нет ни одной свободной минуты. Я зашел сюда в каюту, только чтобы взять кое-какие бумаги. А, вот они. Пошли, я провожу тебя до кареты.
— Но Брюс! Ведь вы завтра уплываете! Я должна была увидеться с вами еще раз! Где угодно! Я буду в таверне «Краун» сегодня в восемь вечера. В нашей комнате, той же самой.
— Извини меня, Джемайма, я не смогу прийти. Клянусь, я слишком занят — мне надо посетить Уайтхолл, и мы отплываем до восхода солнца.
— Ну тогда сейчас. О Брюс, прошу вас! Только один разок…
— Тише, Джемайма! В любой момент сюда могут прийти Сэм и Роберт. Ведь ты не хочешь, чтобы они застали тебя здесь со мной.
Наступила пауза, Эмбер слышала, как Брюс подошел к двери, открыл ее, потом сказал:
— О, извини, я не видел, что ты уронила перчатку.
Джемайма не ответила, они вышли.
Эмбер подождала, чтобы убедиться, что они ушли, потом вернулась в каюту Брюса.
Ощущение собственной безопасности мгновенно растворилось в яростной ревности. Значит, он все-таки спал с ней! Грязный негодяй! А какова эта дрянь, Джемайма! Соплячка! Да чтоб ты сгорела!
Когда Брюс вернулся, он застал Эмбер, сидевшей на письменном столе, уперев ноги в кровать и подбоченясь. Она взглянула на него так, будто ожидала, что он должен опустить глаза долу и покраснеть от стыда.
— Ну! — грозно сказала она.
Брюс пожал плечами и закрыл дверь.
— Вот, значит, чем ты был занят всю прошлую неделю! — Она неожиданно встала, прошла через комнату и повернулась к нему спиной. — А говорил, что не собираешься совращать ее!
— Я и не собирался.
— Ах, он не собирался! Да ведь она только что сказала… — Эмбер резко повернулась к нему.
— Я не собирался ее совращать. Послушай, Эмбер, у меня нет времени на ссоры. Недели две назад, как-то утром Джемайма явилась в дом Элмсбери и велела доложить о себе как об Эмбер. Ты, конечно, считаешь, что я должен был с негодованием выгнать ее из своей спальни, но я не сделал этого. Бедное дитя, она была так несчастна, что ее выдают замуж за Джозефа Каттла. Она была уверена, что влюбилась в меня. Вот и все.
— Тогда как насчет таверны «Краун» и «нашей комнаты»? — последние слова Эмбер с издевкой произнесла голосом Джемаймы.
— Мы встречались там три-четыре раза после того эпизода. Если хочешь знать подробности, спроси у Джемаймы. А у меня нет на это времени. Пошли, мне надо на палубу.
Когда он повернулся к двери, Эмбер бросилась к нему, схватила за руки.
— Брюс! Прошу тебя, дорогой, не уходи так, не попрощавшись…
Полчаса спустя они вернулись к ее карете, он помог ей подняться.
— Когда ты снова будешь в Лондоне? — спросила она.
— Не знаю. Через несколько месяцев. Я найду тебя, когда вернусь.
— Я буду ждать тебя, Брюс. О, дорогой мой, будь осторожен! Береги себя. И думай иногда обо мне…
— Да, конечно.
Он отступил на шаг, закрыл дверцу кареты и велел кучеру трогать. Карета покатилась, он улыбнулся Эмбер, когда та высунула голову из окошка.
— Потопи тысячу голландцев! — крикнула она. Он засмеялся:
— Постараюсь!
Он помахал ей рукой, повернулся и пошел обратно на корабль. Толпа на пристани сомкнулась, и Брюс исчез из виду.
Эмбер вошла в свои апартаменты, все еще наполненная теплотой и расслабленная после минут любви, после нежного прощания с Брюсом, и отнюдь не собиралась вспоминать о Джемайме. Поэтому для нее было неприятной неожиданностью застать падчерицу в своей комнате. Джемайма поджидала ее.
— Могу ли я поговорить с вами наедине, мадам? — напряженно и взволнованно спросила Джемайма.
Эмбер же чувствовала себя торжествующей победительницей.
— Да, конечно, Джемайма.
Нэн выпроводила из комнаты всех слуг, кроме Теней, который остался сидеть на полу по-турецки и решать китайскую головоломку, подаренную ему Сэмюэлем на прошлой неделе. Служанка приняла у Эмбер муфту, веер и перчатки, одну из которых Эмбер где-то выронила. Она вообще относилась к своим вещам беспечно — потери так легко восполнялись. И если чего-нибудь недоставало, это давало повод купить новое.
Эмбер обернулась.
— Итак, — произнесла она небрежно, подняв руки, чтобы поправить прическу, — чего ты хотела?
Обе женщины были красивы и прекрасно одеты, но при этом отличались поразительно. Одна, что было очевидно, проста и наивна, другая представляла собой полную противоположность. Но дело было не во внешнем виде и не в поведении. Какая-то необыкновенная аура окружала Эмбер словно облако привораживающих духов, в аромате которых таилась страсть, безрассудность и жажда жизни.
Джемайма была слишком подавлена, слишком разочарована и несчастна, она не могла говорить спокойно.
— Где вы были? — то был не вопрос, а обвинение.
Эмбер удивленно вскинула брови и повернулась, чтобы поправить шов на чулке.
— Не твое дело.
— Я сама знаю — мое дело или не мое! Посмотрите — ваша? — она держала в руках перчатку.
Эмбер взглянула, у нее сузились глаза. Она выхватила перчатку у Джемаймы.
— Где ты это взяла?
— Сами знаете — где! Эта перчатка лежала на полу в каюте капитана корабля «Дракон»!
— И что из того? Надеюсь, мне не запрещается нанести визит мужчине, который отплывает сражаться с голландцами!
— Нанести ему визит! Не дурите мне голову! Знаю я, что это за визит. Да, теперь я знаю — кто вы! Вы шлюха!.. Вы наставляете рога моему отцу!
