Книга Приданое Эсмеральды - Нора Робертс

Когда Эли зашел на кухню, то увидел, как Эйбра – с собранными в конский хвост волосами и закатанными по локоть рукавами рубашки – нарезает кружочками картофель для гарнира.

– Как дела? – спросила она.

– Не слишком. Неловко все получилось.

– Мне жаль, Эли.

Эли пожал плечами:

– Неловко было скорее ему, а не мне. Вообще-то я лучше знал его жену. Она работала помощником юриста в моей старой фирме. Он преподает историю в Гарварде и интересуется генеалогией. Мы вместе играли в баскетбол пару раз в месяц. Иногда пропускали пару бокалов пива. Только и всего.

По мнению Эйбры, этого было достаточно для того, чтобы рассчитывать на верность и сочувствие.

– Как бы то ни было, после топтания вокруг да около в начале разговора и фальшивого признания «рад слышать тебя, Эли» он согласился помочь. По всей видимости, из-за того, что чувствует вину передо мной.

– Ну и хорошо. Это хотя бы как-то уравновесит ваши отношения.

– Тогда почему мне хочется что-нибудь пнуть ногой?

Эйбра хотела было предложить ему картофелину, но тут раздумала и несколькими энергичными движениями раскромсала ее на ломтики. Она прекрасно понимала, какие чувства он сейчас испытывает.

– Почему бы тебе не покачать мышцы на тренажере? Нагуляешь аппетит к тому времени, когда будут готовы свиные отбивные с картофелем и стручковой фасолью. Отличное праздничное блюдо.

– Может, ты и права. Я накормлю Барби.

– Я уже накормила ее. Сейчас она нежится на террасе и наблюдает, как люди играют в том месте, которое она считает своим двором.

– Я мог бы помочь тебе.

– Неужели у меня такой вид, будто мне нужна помощь?

– Нет, – ответил он, не в силах удержаться от улыбки.

– Сходи, сходи, покачайся. Я люблю мускулистых мужчин.

– В таком случае повинуюсь твоему желанию.

Эли так и сделал и после ряда упражнений почувствовал, что с потом из него вышли уныние и разочарование, которые обычно шагают по жизни рука об руку. После душа он пришел в бодрое состояние духа. Он получил то, что ему было нужно, и обзавелся специалистом, который поможет решить его проблемы. Даже если недавний разговор способствовал чувству вины, то теперь это уже совершенно неважно.

Повинуясь импульсивному желанию, он отправился вместе с Барби на прогулку в деревню. Его поразило, что люди готовы общаться с ним, называли его по имени, непринужденно спрашивали, как у него идут дела, словом, вели себя так, как Эли не ожидал, без напряженной неловкости, к которой он успел привыкнуть.

Эли купил букет темных, цвета баклажана, тюльпанов. По пути к дому он приветственно помахал Стоуни Тиббету, направлявшемуся в деревенский паб.

– Угостить тебя пивком, парень? – предложил старик.

– Не сегодня, – ответил Эли. – Меня ждет романтический ужин, но в пятницу вечером займи для меня местечко.

– Будет сделано.

Именно это и сделало Виски Бич моим домом, подумал Эли. Свое место в баре в пятницу вечером, небрежные приветствия знакомых людей, домашний ужин, приготовленный на плите, улыбка любимой женщины, которой ты даришь тюльпаны.

Тюльпаны стояли в вазе на столе, вынесенном ими на террасу. Привычно рокотал прибой. На небе высыпали звезды. Шампанское медленно пузырилось в бокалах. Прямо здесь, прямо сейчас Эли почувствовал истинную гармонию с окружающим миром.

Я вернулся, подумал он. Сбросил слишком тесную кожу, свернул за угол, обошел вокруг – любая аналогия была к месту. Он был там, где хотел находиться, с женщиной, с которой хотел быть рядом и которая дарила ему радость и полноту жизни. Он развесил по террасе иллюминацию и «музыкальные подвески», певшие на ветру, расставил горшки с цветами. На верхней ступеньке крыльца безмятежно дремала Барби.

– Это…

– Что? – спросила Эйбра, удивленно подняв брови.

– Это правильно. Абсолютно правильно.

Когда она улыбнулась, Эли понял, что нашел подтверждение своим словам. Все абсолютно правильно.

Позднее, когда в доме стало тихо и они с Эйброй лежали в постели, ему никак не удавалось уснуть. Он вслушивался в ее дыхание и поскуливание спящей Барби, которая во сне, видимо, раз за разом бросалась в воду за любимым красным мячиком.

Он вслушивался в тишину огромного дома и представил себе Эстер, проснувшуюся ночью от какого-то необычного шума. Чувствуя, что сон никак не идет к нему, Эли встал. Он решил, что возьмет какую-нибудь книжку и почитает, но вместо этого поднялся на третий этаж и подошел к груде домовых книг. Он взял блокнот и ноутбук и сел за карточный столик. Следующие два часа он читал, делал записи, проверял даты, находил сведения в одной домовой книге, которые тут же проверял и уточнял в книгах бухгалтерских.

Когда Эли почувствовал, что его голова начала слегка кружиться от переизбытка информации, он потер глаза и упрямо продолжил работу. Я изучал юриспруденцию, напомнил он себе, но изучал уголовное право, а не коммерческое. Бухгалтерское дело – не моя компетенция. Это можно было бы передоверить сестре или отцу, но он не хотел отдавать это дело никому.

В три часа ночи он отодвинул бумаги в сторону. Глаза болели так, будто в них набросали песка. Над висками и в затылке зарождалась головная боль.

Теперь, как ему кажется, он все понял. Пусть даже не все, но тем не менее.

Эли спустился вниз и достал из кухонного шкафа таблетку аспирина, жадно запил ее водой и вышел на террасу.

Напоенный запахами моря и цветов показался ему целебным бальзамом. Окружающий мир был залит лунным и звездным светом.

Возвышавшийся на скале маяк, как всегда, подмигивал своим привычным и надежным «глазом»

– Это ты, Эли? – услышал он голос подошедшей сзади Эйбры. – Что, не спится?

– Не спится.

Налетавший со стороны ветер трепал ее белую ночную рубашку и волосы. Ее глаза в лунном свете казались серебристыми и бездонными.