Гоблин вытянул коричнево-желтыми зубами пробку, нюхнул, разинул пасть и вылил в глотку все содержимое сосуда. Надеюсь, средство господина Эмиеля подействует быстро, иначе…
Вообще-то Урсэ всыпал в вино достаточное количество порошка, чтобы заставить стадо слонов в течение суток маяться желудком. У меня мелькнула жуткая мысль о том, что у гоблинов наверняка другая физиология, и то, что для человека яд, для него — как бальзам. Судя по ухмыляющейся роже стражника, так оно и было.
— Пошли, красотка, — развязно сказал неприятно пахнущий зеленый монстр и осклабился еще шире. Я шарахнулась в сторону.
Но тут ожидаемое все-таки свершилось. Гоблин внезапно нахмурился, оглушительно рыгнул, схватился обеими лапами за живот, уронив ятаган, и громко сказав «Ой», быстро-быстро побежал к калитке. Из караульного помещения вдруг высыпали еще полдесятка доблестных блюстителей с крайне недовольным выражением на ящеричьих мордах, и тоже заспешили в неизвестном направлении. В течение нескольких минут стража исчезла с башни, близлежащих стен и вообще отовсюду, где должны находиться охранители королевской безопасности. Эпидемия распространялась кольцеобразно, будто круги по воде пошли…
— А знаешь, — хихикнул сид, — мы ведь устроили всему гоблинскому племени такую подлянку, что ее будут помнить спустя тысячелетия и она наверняка войдет в летописи под каким-нибудь запоминающимся названием вроде «Дня Большого Навоза». Корона Гизеллы действует не только на охрану Гарбагота, боюсь, в Горах Тысячи Скелетов, где обитают гоблинские племена, тоже начались невообразимые безобразия. Надо же, отправить целую расу! Остается похлопотать, чтобы запомнили имена тех, кто это сделал!
— Всю славу уступаю тебе.
Мы как раз прошли под аркой башни и теперь прогулочным шагом двигались по абсолютно пустому нижнему двору замка Альбенго. Лишь где-то в отдалении, справа, раздавался шум разгорающейся драки за места в нужнике при казармах и ветерок начал доносить отчетливый и недвусмысленный запах.
— Куда идем сначала? — Урсэ деловито огляделся. — В тюрьму, к Гарбаготу или в сокровищницу за обещанными желтыми изумрудами?
— К Гарбаготу, — приказала я. — Сокровища и несчастные узники подождут. Судя по всему, у Гарбагота сейчас семейная драма. Слышишь?
В окнах главной башни (которую уже начали перекрашивать в черный цвет) громыхал знакомый голос ведьмы Хильдефриды. Вскоре там начали бить посуду.
— Душа радуется, — мечтательно проговорил сид. — Я должен это видеть! Ведьма в авангарде, мы прикрываем тылы. Когда Хильдефрида выдохнется — а я полагаю, это случится не скоро — вступаем в битву. Как пройти в покои Гарбагота? По лестнице наверх? Бежим! Не желаю упустить ни одной сцены этой волшебной пьесы!
* * *
— Я, достойная женщина, принявшая на воспитание сироту, не обязана выслушивать от какого-то старого похотливца подобные мерзости! — трубила почтеннейшая Хильдефрида. Гарбагот, как мы заметили, был бледен, красноглаз и вообще выглядел исключительно уставшим. Несчастный маг, попавший под яростную отповедь деревенской ведьмы, укрылся за огромным дубовым столом и попеременно уворачивался от летевших в него тарелок и вазочек, метаемых воспитательницей фальшивой принцессы. Сама Валона-Вайра сидела в уголке, держалась за распухшее ухо и горько рыдала.
— Мадам… — пытался вставить хоть словечко Гарбагот. — Вы меня не так поняли!
— Значит, не так поняла? Значит, я свою малютку кормила-поила, уму-разуму учила, а ты, паскудник, ее в жены забираешь? Охмурил невинное дитя!
— Да ваше дитя само кого хочешь охмурит! — тоненько выкрикнул Гарбагот. — Страной управляет из рук вон плохо! В магии ничего не смыслит! Только казнить бы кого-нибудь и с гвардейцами путаться!
— Это с какими такими гвардейцами? — Хильдефрида монументально уперла руки со сжатыми кулачищами в то место, где у всех обычных женщин бывает талия, и повернулась к любимой воспитаннице. — Думаешь, от тетушки убежала и все можно? А ну, признавайся!
— Ы-ы-ы… — ответствовала девочка с хутора. — Это один раз всего было! Ну, два… Самое большее — три…
— Вот они, города! — взревела ведьма и для пущего эффекту грохнула об пол большое фарфоровое блюдо. — Все зло от городов! Где благочиние? Где исконное отеческое богопочитание? А ну, собирай сундук! Домой едем! Не допущу, чтоб моя племянница публичной девкой заделалась!
— К сожалению, это невозможно, — вновь попытался встрять Гарбагот. — Сегодня в полдень мы с госпожой Вайрой… в смысле Валоной… неважно! Так вот, мы сочетались законным браком. На алтаре Великой Тьмы. Она моя жена.
— И что? — ведьма потрясла в воздухе метлой, с прутьев которой посыпались синие искорки. — Еще десять лет обучения, потом приезжай, забирай суженую. Не потерплю, чтобы невинное дитя бесчестили!
До поры, до времени мы стояли за шторами, прикрывавшими дверной проем, но вскоре Урсэ решил, что настал наш час.
— Правильно, госпожа Хильдефрида, — сид ворвался в комнату и потащил меня вслед. — Домой, домой, на хутор! Свиней пасти, жизненного опыта набираться! Тем более, что у нас натуральная принцесса есть!
— А ты кто такой? — рявкнула уважаемая дама. — Это что за фитюлька размалеванная?
— С вашего позволения, король сидов Урсэ Первый, — сид стянул с головы свой отвратительный серый колпак и диадема засверкала тысячами искр. — Досточтимая леди, которую вы столь пренебрежительно обозвали «фитюлькой», есть не кто иная как ваша добрая монархиня Валона Медиоланская.
Тут дар речи потеряли и Гарбагот, и Хильдефрида. Я вышла вперед и сделала вежливый реверанс.
— Не ждали?
— Вот и чудненько, — пророкотала ведьма, растягиваясь в улыбке. — Ты, милочка, королевствуй, а мы в деревню поедем. Ты девка городская, по косметике видно, управишься.
Она грозно взглянула на колдуна и, погрозив кулаком, рыкнула:
— И чтоб духу твоего в моих Малых Бобрах не было! У-у, совратитель!
Роскошная Хильдефрида схватила любимую воспитанницу и потащила к двери, хотя та отчаянно упиралась. Гарбагот стоял ни жив, не мертв.
— Какая женщина… — наконец выдавил маг с Кумарийских болот. — Ну-с, а с вами что прикажете делать?
— Убирался бы ты подобру-поздоровому, — оскалил в улыбке мелкие острые зубки Урсэ. — Война за трон Медиолана проиграна.
— А она еще и не начиналась! — новый голос со стороны дверей. Мне почудилось, что вернулась Вайра, ибо стоявшая возле занавесей девица в зеленом охотничьем костюме была как две капли воды похожа и на меня, и на воспитанницу громоносной ведьмы. За спиной девушки виднелись чьи-то до боли знакомые физиономии. Герои явились.
Любопытно, как они выбрались из тюрьмы?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ На круги своя
Любовь, как это стократно указывалось классиками, есть чувство неведомое, таинственное и логическому осмыслению не поддающееся.
