Это была трудная задача. Некоторые из тел, которые ему пришлось передвигать, в особенности двух охранников, были совершенно неподъемны. Но он не останавливался и наконец передвинул всех, кто так или иначе мешал вытащить Марию. Ничем не прикрытая, она лежала неподвижно, с таким же безмятежным лицом, как и у остальных, как будто крепко спала. От дуновения ветра зашевелилась прядка ее темных волос, упав на закрытые глаза и лоб. Машинально он отвел волосы с лица.
Тут он заметил, что левая нога у нее сломана. Тело Питера или другое упало ей на ногу; было видно повреждение кости ниже колена. Осторожно, как живую, он подтащил Марию к Питеру и принялся укладывать ее поудобнее.
Уложив, наконец, обоих на бетон, он сел возле Марии и взял ее руку. На ощупь она была жесткой и напоминала воск. Его ладони не могли согреть ее; и чем дольше он сидел, тем более невыносимым становилось то, что она лежит здесь вот так. Он не смог бы перетащить Питера в другое место, но наверняка мог бы отнести ее к одной из машин «скорой помощи», все еще стоявших на краю площади, и положить на носилки в машине.
Присев на корточки рядом с ней, он просунул одну руку под ее плечи и голову, а другую - под бедра и, удерживая ее, с трудом поднялся на ноги. Он понес ее к ближайшей машине «скорой помощи», находящейся примерно в пятидесяти шагах от него и стоящей с открытой задней дверью.
Он прошел всего шагов десять, а вес ее тела - слишком быстро - уже начал сказываться на его руках и плечах. Он не предполагал, что будет так трудно нести тело относительно небольшой женщины, какой она была. Начали сдавать колени, спина, все тело. Он рассвирепел оттого, что не может сделать для нее этой последней вещи - отнести в место, где ее можно будет положить подобающим образом.
Его колени не выдержали и подкосились, но он смог дрожащими руками осторожно опустить Марию на бетон. Он стоял на коленях, склонив над ней голову. «Я сделаю это,- говорил он себе.- Я отнесу ее туда, пусть даже потребуется сотня таких попыток».
– …Шейн-зверь, это ты?
Он поднял глаза и увидел, что на него смотрит один из молодых алаагских офицеров. Это был тот высокий офицер, который помог ему избавиться от вопросов в коридоре на пути к кабинету Лит Ахна.
– Да, безупречный господин,- автоматически ответил он.
– Они были воинами, верно? - с энтузиазмом произнес высокий алааг, оглядывая площадь с мертвыми телами.- Звери, и притом неуклюжие, но воины. Но что ты делаешь именно с этим мертвым зверем, Шейн-зверь?
– Это моя подруга,- мрачно ответил Шейн.- Я несу ее в одну из медицинских машин на краю площади.
– И ты слишком мал, чтобы пронести ее весь путь самостоятельно,- сказал алааг.- Как это получилось, что зверь вроде тебя имел подругу, оказавшуюся по ту сторону, вместе со скотом, атаковавшим войска наших зверей?
– Это долгая история, безупречный господин,- мрачно произнес Шейн.
– Не имеет значения. Я понимаю. Она была не в себе, эта твоя самка, как и остальные, верно? Но она тоже была воином, как и другие. Давай я отнесу ее.
Офицер наклонился и подхватил Марию одной рукой. Его закованные в броню пальцы, видные в ее темных волосах, осторожно поддерживали ее голову, тело девушки лежало на его согнутой в локте руке. Он поднял ее так, будто она ничего не весила.
– Пойдем,- сказал он.
Шейн с трудом поднялся на ноги. Вместе с алаагом, который нес Марию, они зашагали через площадь к машине «скорой помощи» с открытой дверью.
– Куда ее положить? А-а, вижу это место.- Алааг опустил тело Марии на носилки, прикрепленные к стене машины. Шейн втиснулся вслед за ним, чтобы поднять ее руки и скрестить их у нее на груди.
– Ну ладно,- произнес алааг,- Оставайся со своей подругой, Шейн-зверь. Если бы весь скот был похож на тебя, нам не надо было бы улетать.
Он повернулся и пошел обратно через площадь, чтобы присоединиться к другим алаагам и, очевидно, рассказать им историю Шейна и Марии, так как он показывал большим пальцем в сторону «скорой помощи».
Между тем Шейн продолжал в безмолвии сидеть у неподвижного тела Марии. Еще раньше он взял с других носилок одеяло и прикрыл ее всю, кроме лица. Казалось, что она просто без сознания, а не мертва. В голове у него по-прежнему была пустота, и в душе он уже некоторое время ощущал ту же пустоту. Единственная мысль, пришедшая к нему, была о том, что это он убил тех, кто лежал перед ним на площади, и, следовательно, он, должно быть, убил также Питера и Марию.
Прошло несколько минут. Внезапно кто-то стал кричать на него, и его буквально вытолкали из машины.
– …Держись отсюда подальше, а?
Появились двое в белых халатах. Это они оттащили его от Марии и вытолкали из машины. Теперь они суетились около Марии в каком-то нечестивом ритуале, подключая ее электрическими проводами к прибору с экраном, по которому бежала, подпрыгивая, полоска света. Сняв с нее одеяло, они стали заворачивать ее в какой-то бесконечный тяжелый бинт. Один из них засовывал что-то ей в рот, будто пытаясь забить этот предмет ей в глотку.
– Прекратите! - заорал Шейн, пытаясь забраться обратно в машину, чтобы остановить их, когда вдруг его схватили сзади и стали заворачивать руки за спину. Любая попытка двинуться вперед вызывала мучительную боль в локтях.- Отпустите меня!
– Не пускайте его сюда! - сказал один из людей в белых халатах, не поворачивая головы.- Есть шанс - не считая сломанной ноги, думаю, она просто переохладилась…
– Пойдем с нами, друг,- сказал один из полицейских, и боль в руках усилилась, что заставило Шейна отвернуться от открытой двери машины.
– Подождите! Нет! - выкрикнул Шейн.- Вы хотите сказать, она жива? Есть шанс?
– Пойдем с нами,- сказал полицейский, и оба они повели его прочь.- Нам надо увести тебя отсюда.
– Но я должен остаться и выяснить, жива ли она! - Шейн едва не плакал.- Это Мария. Она… она моя жена!
Полицейские замедлили шаг на секунду и посмотрели мимо Шейна друг на друга.
– Не имеет значения,- пробубнил тот, который еще не говорил.- Это для твоей безопасности. Нам надо увести тебя отсюда, пока не настигла толпа. Ты знаешь, что они с тобой сделают, раз ты вот так одет?
Шейн совершенно забыл, что на нем по-прежнему форменный комбинезон из Дома Оружия.
– Это неважно,- сказал он, пока они подходили к патрульной машине.- Неважно, что произойдет со мной. Говорю вам - мне надо знать, жива ли она!
Он открыл последнюю карту.
– Вы что - не понимаете? - вымолвил он.- Я - Пилигрим, Пилигрим!
– Конечно. Конечно, Пилигрим…- Один из полицейских затолкал его в заднюю часть патрульной машины и залез вслед за ним, а другой сел за руль. Через мгновение они уже ехали, удаляясь от площади, от Марии, направляясь в центр Миннеаполиса.
Они продержали его в тюрьме почти десять часов. В конце этого срока в коридоре послышались шаги и показался мистер Шеперд - все еще в сером странническом плаще - вместе с одним из тюремщиков, который выпустил Шейна, выказывая благоговение.
