Листва. – Один из многих, оказавшихся на источнике, когда все это началось. Только это был неправильный саженец, в отличие от других деревьев вокруг. Они просто росли лучше, выше и быстрее, а он набирался сил и разума, и в конце концов сожрал их.
— Сожрал? – недоверчиво переспросил Ахмат.
— Не ртом, конечно, вобрал в себя и стал толще, могущественнее, начал порождать эльфов, свои продолжения, которые несли магию природы, магию источника, и расширяли владения дерева. Не буду вдаваться в детали…
— Откуда ты их вообще знаешь?
— От самого дерева, наши разумы же соприкоснулись, стали одним целым, забыл?
— Забудешь такое, - поежился Ахмат.
— Обычный живой растворился бы в нем, но маги могут больше обычных людей, - без ложной скромности заявила Листва. – Дерево – магикал стало источником и источник стал деревом, и оно начало расширять свой ареал, очищать окрестности и в конечном итоге уперлось в проблему.
— Слишком мирные эльфы?
— Не только, но и они тоже. Появились Вольные острова и многое другое, и в конечном итоге дерево разинуло свое дупло на кусок, которым само же и подавилось. Новый конец света предотвращен, хотя вольные острова теперь, скорее всего, станут такими же грязными, как и остальное Пенное море.
Установилась предсмертная тишина, неловкая и неприятная.
— Мы раскрыли его, - заявила Листва, чтобы сказать хоть что-то.
— Кого?
— Дело о зельях из магов. Их готовили эльфы, по приказу дерева.
Ахмат посмотрел озадаченно, затем попробовал улыбнуться.
— В поисках выхода, дерево само себя и погубило.
— Да, ему досталась я, - отозвалась Олеся. – Листва одолела корни и, стало быть, мы закрыли сразу два дела, о зельях и неправильном саженце.
Кабанкина прохрипел что-то и затих на короткое время, словно уже умер. Сражался с ядом лича, но не приходя в сознание и Ахмат посмотрел вниз.
— Я могу чем-то помочь? – спросил он.
— Чем? – с горечью спросила Олеся. – Я вырвала из него яд, насильно, и он прошел через тело и мозг, которые теперь тоже умирают… и Иван знал, что так и будет.
— Если командир умрет, то…
— Он умрет, как хотел, в бою, защищая Тырнов и союз городов, - твердо ответила Листва. – А может и не умрет, сейчас я бессильна и ничем не могу ему помочь.
Кабанкин подергивался на земле, сражался, и Олеся устало прикрыла глаза.
— Ты… ты можешь все! – задыхающимся голосом выкрикнул Тузов.
— Могу, но тогда умру я, так мало во мне осталось сил, - ответила Листва. – Выбирай.
Лицо Ахмата исказилось отчаянием, взгляд метался между Иваном и Олесей и ясно было, что он не может, не в силах выбрать. Все вокруг затихло, и слышались только предсмертные хрипы Кабанкина и потрескивание умирающего дерева, собиравшегося спасти и очистить весь мир.
