такого прощенья, которое позорило не только прощаемую, но и ее благодарность, — разумеется, плохой человек, преступник по склонностям, как бы ни были ограничены его возможности до сего времени; способный на шантаж, жестокий и не просто готовый, но приготовленный нести зло, несчастье и крушение всем, у кого хватит глупости войти в его орбиту, доверить ему свою судьбу. Но — по сравнению с теми шестью годами — по крайней мере мужчина — такой цельный, такой твердый и безжалостный, что в этом было какое-то подобие чистоты, честности, ему не только не нужно было никому ничего прощать, он даже не представлял, что кто-то может ждать от него прощенья; он не стал бы прощать Темпл, приди ему в голову, что для этого есть причина, а просто наставил бы ей синяков, повыбивал зубы и швырнул бы в канаву: так что она могла быть спокойна, что, пока не окажется с синяком или выбитыми зубами в канаве, ему в голову не придет, что она нуждается в прощении.
Теперь свет не мигает. Он тускнеет, гаснет.
Нэнси сперва была наперсницей, пока она — Нэнси, — очевидно, считала, будто единственная проблема, трудность — раздобыть деньги для шантажиста так, чтобы господин, хозяин, муж не узнал об этом; потом она — я говорю о Нэнси — начала понимать, догадываться, может быть, осознавать, что, в сущности, она давно уже не наперсница, еще не понимая, что на самом деле стала шпионкой своего нанимателя; поняла это она, только узнав, что, хотя Темпл взяла деньги и драгоценности из сейфа мужа, она — Темпл — не отдала их шантажисту и не забрала письма, что выкуп деньгами и драгоценностями не составлял даже половины плана Темпл.
Свет гаснет полностью. Сцена погружается в темноту.
Тогда Нэнси отыскала спрятанные деньги и драгоценности и сама спрятала от Темпл; это произошло в ту ночь, когда Гоуэн отправился на неделю в Арансас-Пасс ловить рыбу, взяв с собой старшего ребенка, мальчика, чтобы завезти к дедушке с бабушкой в Новый Орлеан, а потом, по пути из Техаса домой, забрать. (В темноте, обращаясь к Темпл.) Теперь продолжай.
Сцена в полной темноте.
ВТОРАЯ СЦЕНА
Личная гостиная или гардеробная Темпл. 13 сентября, 21 час 30 мин.
Свет загорается справа внизу, как в первом действии при переносе действия из зала суда в гостиную Стивенсов, хотя теперь на сцене личная комната Темпл. Дверь слева — это выход из дома. Дверь справа ведет в детскую, где в колыбели спит младенец В глубине сцены застекленная дверь, выходящая на террасу, это личный вход с улицы Дверца стенного шкафа слева распахнута. Возле него по всему полу разбросана одежда, это показывает, что шкаф обыскан не столько торопливо, сколько неистово, ожесточенно и тщательно. Справа газовый камин с горелкой в виде поленьев. Ящики письменного стола у задней стены выдвинуты и хранят следы того же ожесточенного, неистового обыска. На столе в центре комнаты шляпка, перчатки и сумочка Темпл, с ними сумка для детских вещей; две сумки, очевидно принадлежащие Темпл, набиты, застегнуты и стоят на полу возле стола. Вся обстановка говорит о предстоящем отъезде Темпл и о тщетных, но тщательных, неистовых, возможно, даже отчаянных поисках.
Когда свет загорается, Пит стоит у распахнутой дверцы стенного шкафа, держа в руках последнюю вещь, пеньюар. Питу около двадцати пяти лет. На преступника не похож. То есть это не привычный, расхожий гангстерский или уголовный тип. Скорее он напоминает студента, может быть, удачливого торговца автомобилями или бытовыми электроприборами. Одет без роскоши и франтовства, просто, как одеваются все. Но в нем явственно видится нечто «необузданное». Он красив, привлекателен для женщин, загадочного в нем нет ничего, потому что вам — точнее, им — ясно, чего можно от него ожидать, вы только надеетесь, что сейчас он этого не сделает. В нем есть что-то жестокое, безжалостное, не аморальное, а внеморальное.
На нем легкий летний костюм, шляпа сдвинута на затылок, и, занятый своим делом, он похож на молодого детектива из фильма о преступниках. Он торопливо и грубо ощупывает тонкий пеньюар, бросает на пол, замечает, что ноги его запутались в лежащей на полу одежде, разбрасывает ее пинками, подходит к письменному столу и стоит, глядя с каким-то мрачным, презрительным видом на разбросанные вещи, которые уже неистово и тщательно обыскал.
Из левой двери входит Темпл. На ней дорожный костюм темного цвета, поверх него легкое расстегнутое пальто, она без шляпки, через одну руку переброшены меховое манто, которое мы уже видели, и детский костюм или одеяльце, в другой руке полная бутылка молока. Останавливается и оглядывает захламленную комнату. Потом идет к столу. Пит поворачивает голову; других движений он не делает.
Пит. Ну?
Темпл. Нет. Соседи говорят, что не видели ее с тех пор, как утром она ушла сюда.
Пит. Я мог бы заранее сказать тебе это. (Смотрит на свои часы.) Время у нас еще есть. Где она живет?
Темпл (стоя у стола.) А что потом? Прижечь сигаретой ей пятку?
Пит. Там пятьдесят долларов, даже если ты привыкла мыслить сотнями. Да еще драгоценности. А что предлагаешь ты? Вызвать фараонов?
Темпл. Нет. Но тебе нужно исчезнуть. Я предлагаю выход.
Пит. Выход?
Темпл. Нет монеты — нет жратвы Ты ведь так говоришь?
Пит. Я что-то не понимаю тебя.
Темпл. Сейчас пока уезжай. Смойся. Спрячься. Подожди, пока вернется муж, и начни все сначала.
Пит. Опять что-то не понимаю.
Темпл. Письма у тебя, так ведь?
Пит. А, письма. (Достает из внутреннего кармана пиджака пачку писем и швыряет на стол.) Вот они.
Темпл. Я еще позавчера сказала тебе, что они мне не нужны.
Темпл. То было позавчера.
Какой-то миг они глядят друг на друга. Потом Темпл сбрасывает пальто и одеяльце с руки на стол, осторожно ставит бутылку с молоком, берет письма и протягивает к Питу другую руку.
Дай зажигалку.
Пит достает из бокового кармана зажигалку и протягивает ей. При этом не двигается с места, так что Темпл приходится сделать несколько шагов, чтобы взять ее. Потом она подходит к камину и щелкает зажигалкой, два раза зажигалка не срабатывает, потом появляется пламя. Пит, не двигаясь с места, наблюдает за Темпл. Несколько секунд она стоит неподвижно, в одной руке у нее письма, в другой горящая зажигалка. Потом оглядывается и смотрит на Пита. Еще миг они глядят друг на друга.
Пит. Ну давай. Жги. Когда я отдавал их тебе прошлый раз, ты отказалась, чтобы потом не
