минут, государь распростился со всеми, тепло пожал всем нам руки и удалился к себе в вагон.
Я больше не видел отрекшегося императора.
Все стали выходить из вагона. Следуя сзади всех, я оглянулся, чтобы бросить последний взгляд на опустевший салон, служивший немым свидетелем столь важного события. Небольшие художественные часы на стене вагона показывали без четверти двенадцать. На красном ковре пола валялись скомканные клочки бумаги… У стен беспорядочно стояли отодвинутые стулья. Посредине же вагона с особой рельефностью зияло пустое пространство, точно его занимал только что вынесенный гроб с телом усопшего!
Почти двадцать три года император Николай находился во главе страны, занимавшей одну шестую часть земной поверхности и имевшей население свыше 170 млн человек.
Начиналась новая, неизвестная тогда еще глава в истории России!
КОНЕЦ ИСТОРИЧЕСКОГО ДНЯ
По окончании приема у отрекшегося императора главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский пригласил приехавших из столицы депутатов в свой вагон. Надо было дождаться переписки набело манифеста и указов, равно как подписания их государем. Надо было также дать некоторую передышку депутатам, потрясенным пережитым, прежде отправления их в Петроград в обратный путь…
Выйдя на темноватую, плохо освещенную платформу, мы, к удивлению своему, увидели довольно обширную толпу людей, молчаливо и почтительно державшуюся в некотором отдалении от царского поезда. Как проникли эти люди на оцепленный со всех сторон вокзал? На этом вопросе не пришлось останавливаться. Да и как быть поближе к центру событий?!
К толпе подошел Гучков. Он что-то говорил им, по-видимому, трогательное, волнующее. Видно было, как люди снимали шапки, крестились, не то прощаясь с прошлым, не то обращаясь взором к неизвестному будущему. Поражало то спокойствие, почти величавость, с которым псковичи встретили вступление России на новый путь. «Что-то ожидает их на этом пути?» — думалось мне.
Через час или полтора в вагон генерала Рузского были доставлены подписанные государем манифест об отречении в двух экземплярах и указ правительствующему сенату о назначении Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича и председателем Совета министров князя Львова.
Все эти документы были помечены 15 часами (3 часа пополудни) 2 марта 1917 г., то есть тем временем, когда императором Николаем II в действительности было принято решение об отречении от престола.
Пометка документов именно указанным часом должна была, как казалось, отчетливо свидетельствовать в будущем о том, что решение отрекшегося императора было добровольным и вне давления на него прибывших от комитета Государственной думы депутатов.
«Высочайший Манифест от 2 марта 1917 года получили. Александр Гучков. Шульгин».
Выдачей такой расписки и закончился для нас в Пскове тяжелый своими переживаниями день отречения государя.
Около 3 часов ночи на 3 марта депутаты выехали обратно в Петроград; часом же ранее оба литерных поезда последовательно, один за другим, медленно и бесшумно отошли от станции Псков в направлении на Двинск, увозя отрекшегося императора и его свиту в Ставку…
Манифест и оба упомянутых выше указа правительствующему сенату были немедленно по телеграфу переданы текстуально в Ставку и председателю Временного правительства. За телеграфным же сообщением были отправлены по принадлежности в Петроград и подлинные указы. Один экземпляр манифеста об отречении приезжавшие депутаты взяли с собою; второй же экземпляр того же манифеста хранился у меня в штабе до мая 1917 г. Когда же генерал Рузский оставил должность главнокомандующего Северным фронтом, а я получил в командование 5-ю армию, то этот экземпляр при особом письме был отправлен главе Временного правительства князю Львову. Перед отправлением документа в Петроград я приказал снять с него фотографический снимок, хранившийся у меня до большевистского переворота.
Дальнейшая судьба этого снимка, как и многих документов моего личного архива, мне неизвестна…
ОПЯТЬ ТРЕВОГА
Вторую ночь мы без сна. Силы изменяют, а между тем обстановка столь ответственна, что приходите# быть на страже, дабы невольно не сделать какой-либо оплошности в результате крайней усталости.
События не ждут. С головокружительной быстротой мчатся они вихрем, друг друга обгоняя и не давая возможности сосредоточиться на каждом из них в отдельности.
Уже в пятом часу утра 3 марта, едва я вернулся домой с вокзала после отхода царских поездов в Ставку и отбытия депутатов в столицу, последовал вызов к аппарату. Председатель Государственной думы и Временного комитета Родзянко требовал, чтобы переданный ему по телеграфу манифест об отречении императора Николая II и о передаче престола его брату великому князю Михаилу Александровичу не был объявлен.
В чем дело? Почему же депутаты, вчера присланные из столицы, не были ориентированы в тех затруднениях, кои могут возникнуть? Почему они обошли вниманием сделанные им предупреждения о юридической неправильности отречения государя, минуя сына, в пользу брата Михаила? И как вообще возможно скрыть уже отданный манифест, от которого ожидалось успокоение умов? Мысли эти невольно отразились в моем докладе генералу Рузскому, который, одобрив их, поручил мне в этом смысле передать его ответ Родзянко.
«Депутатов винить нельзя, — читали мы слова на телеграфной ленте, исходившей от Родзянко. — Дело в том, что неожиданно в столице вспыхнул такой солдатский бунт, который трудно себе представить. С регентством великого князя и воцарением наследника цесаревича, быть может, и примирились бы, но воцарение великого князя как императора абсолютно неприемлемо… В толпе, — продолжал далее Родзянко, не замечая, по-видимому, противоречий в своих словах, — только и слышно: «Земли и воли», «Долой династию!», «Долой Романовых!». После долгих переговоров с депутатами от рабочих нам удалось прийти только сейчас к некоторому соглашению, в результате которого через некоторое время должно быть созвано Учредительное собрание; это последнее и должно высказать свой окончательный взгляд на форму правления…»
«Постараюсь временно приостановить распространение манифеста, — отвечал генерал Рузский, — но не могу поручиться за успех: прошло уже много времени. Во всяком случае, приведение войск к новой присяге исполнено будет лишь по получении соответственного распоряжения из Ставки. Должен вообще поставить вас в известность, что императорский поезд покинул уже Псков и что по закону в случае отсутствия Верховного главнокомандующего (великий князь Николай Николаевич находился в Тифлисе) его должность замещает начальник штаба, действующий его именем. Таким образом, ныне центр ваших дальнейших переговоров должен быть перенесен в Ставку; меня же прошу впредь лишь ориентировать в происходящем…»
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ
В чьи же руки отрекшийся император передавал в столь трудное время престол всероссийский?
Великий князь Михаил Александрович был младшим сыном императора Александра III. Хотя он до рождения цесаревича 30 июля 1904 г. и являлся наследником российского престола, но никогда не играл активной роли в государственной жизни
