облака, поскольку они всегда двигались по ветру, только того и ждали, они приплыли и закрыли солнце. И не открывали его до тех пор, пока оно не выступило с самокритикой перед ветром, который в итоге и победил в дискуссии.
Спорить с ветром — все равно что плевать против ветра.
МЕЧТЫ И НАПРАВЛЕНИЯ
Зверинец переезжает: сворачивают холсты, переносят клетки и ящики в вагоны — скоро длинный состав двинется в путь…
— Наконец-то, — волнуется лев, — мы выберемся из этого проклятого климата! Тут невозможно жить. Только бы оказаться на юге!..
— Наконец-то… — вздыхает белый медведь, — мы выберемся из этого проклятого климата! Тут невозможно жить. Только бы оказаться на севере!..
Зверинец останавливается на день-два в соседнем городе и снова отправляется в дорогу. Потом в следующем соседнем, и в следующем, и дальше, и дальше…
— Ужасно медленно! Но главное, что мы все-таки движемся на юг! — волнуется лев.
— Ужасно медленно! Но главное, что мы все-таки движемся на север! — надеется медведь.
— Конечно же, мы едем на юг: нет места более северного, чем это! — ликующе рычит лев.
— Конечно же, мы едем на север: нет места более южного, чем это! — ликующе рычит медведь.
А зверинец двигается по маршруту запад — восток. И обратно.
ЧЕЛОВЕК И ВЕТКИ
Посмотрите на него, он рубит ветку, на которой сидит!.. Ничего подобного, он не рубит ветку, на которой сидит. Он никогда не рубит ветку, на которой сидит!.. Он рубит ту ветку, на которой сидел. Он рубит все те ветки, на которых сидел… Чем же ему мешают те ветки, ведь он уже над ними? Да, но если их не обрубить, то по ним может подняться и кто-нибудь другой, и даже забраться еще выше? А он не хочет, чтобы другой забирался выше, да и вообще чтобы поднимался вверх. Пусть все будет так как есть, и чтоб никто на его ветку не покушался.
Но если он обрубил ветки, на которых сидел, как же он будет слезать? А вдруг он упадет? Ах, стоит ли об этом думать раньше времени?
Перевод Л. Дымовой.
Банчо Банов
КАНАРЕЙКА И КОШКА
— Хозяин, почему меня ты держишь в клетке, на жердочке, а не в саду на ветке? За что должна сидеть я взаперти? Для звонких трелей, для веселых песен приют с решетками твоей певунье тесен! — Тебя попробуй только отпусти — останутся лишь перышки да ножки! Я берегу тебя от кровожадной кошки! — Тогда не лучше ли, т а к жизнь мою храня, ту кошку запереть, а выпустить меня! Перевод С. Михалкова.
НАИЛУЧШИЙ ПОМОЩНИК
«Директорствую сам-один. Доколе?! — так, братии лесной собраться повелев, вопрос ребром поставил Лев. — Помощника мне подыщите, что ли… Да подостойнее, прошу иметь в виду! Итак, я жду». В лесу чуть не до самого заката шли споры; всюду — рев, и вой, и крик… Но вот отобраны четыре кандидата — и старый Дятел-кадровик, отвесив Льву почтительный поклон, представил первого. То был трудяга Слон. «Нет, не подходит, — Лев отрезал строго. — Он места занимает больно много!» «Берите Ежика. Принципиален, смел. Критические речи очень колки…» «Э, бросьте! Я бы не хотел сам натыкаться на его иголки!» «Вот Ястреб. Видит всё и вся в лесу…» «Нет. Слишком высоко летает эта птица!» «Тогда предложим вам Лису». «Хитра чрезмерно. Не годится». Что делать? Лев-директор как на грех, отверг поочередно всех — не только названных, а многих пернатых, ползающих и четвероногих… «Выходит, мне помощника здесь нету?!» — впадая в гнев, воскликнул Лев. И странным эхом вдруг на фразу эту вблизи ответил кто-то: «Нету! Нету!» «Как? — оживился Лев. — Я что ж, незаменим?» И вновь — с ветвей над ним: «Незаменим!..» Все вверх взглянули. На сучке качался Попугай в цветастом сюртучке… «Друзья! На учрежденном мной посту нужна фигура именно такая. Вот где талант! Он виден за версту!» И Лев помощником назначил Попугая. Перевод В. Корчагина.
