было здесь и сейчас.
Нет, это невозможно остановить. Воспоминание об этом будет согревать меня в самые холодные и суровые ночи.
— Не могу подобраться к тебе достаточно близко, — прорычал он мне в губы.
— Продолжай пытаться. — я чувствовала себя превосходно. Еще, мне нужно было еще.
Рот попытался стать ближе. Потерся. Горячо, так горячо. Он рычал, сводя меня с ума.
— Эверли, — сказал он и застонал. — Это даже лучше, чем я помнил.
Меня охватил ужас. Он знал правду. Еще с самого начала.
Я вырвалась, тяжело дыша.
Он тоже тяжело дышал.
— Да, я знаю, что это ты. Знал с самого начала. Может, теперь уже покончим с притворством? Покажи мне свое настоящее лицо, красавица.
Красавица?
— Как ты узнал, что это я? По моему запаху? — спросила я, убирая иллюзию. — Вот. Счастлив?
Когда он посмотрел на меня, я ожидала, что жар в его глазах угаснет. Этого не произошло.
— Я не был так счастлив уже несколько месяцев. — он снял с меня маску и отбросил ее в сторону, затем уперся руками в стенку, заключая меня в клетку. — Я понял это в тот момент, когда ты села ко мне на колени. Ты одна подходишь мне, как последний кусочек пазла.
Я?
— Я попросил Саксона проверить Фарру, — сказал он. — Он сказал, что ты оставила ее живой и невредимой в башне. Я благодарен тебе за это.
— Ах. Теперь понятно. Она — твое сокровище. — я должна была догадаться. И меня это не должно волновать.
— Нет. Не она, — сказал он, тяжело покачав головой. — Я все спланировал, на случай, если ты сбежишь.
Мой мозг с трудом работал; возбуждение поджарило мой разум.
— Ноэль предупредила тебя?
— Нет. Но я знаю тебя. Моя принцесса умна, дьявольски жестока, когда это необходимо, и умеет выживать.
Его принцесса? Это заявление подействовало на меня сильнее, чем комплименты, притупив мой гнев. Это почти… почти!.. отвлекло меня от моих целей.
Я разорвала свою связь с Фаррой и начала питаться от Рота. Я почувствовала тепло. Затем покалывание.
Он почувствовал, как теряет силы, и сузил глаза.
— Извини, но я не могу позволить тебе снова внушить мне, — сказала я ему.
— Я больше никогда не буду внушать тебе, Эверли. Клянусь. Я усвоил урок.
Вернула ли я свой долг и защитила себя? Я не сделала ни того, ни другого.
Однажды Рот решил проверить меня. Сегодня я сделаю то же самое с ним.
— Я не стану внушать тебе, — сказала я, — если только ты будешь помнить о своих манерах. И можешь не беспокоиться о своей драгоценной сестре. Я хотела убить ее, но не убила. Но послушай мой совет. Не ищи меня. Не ищи мою семью. Если ты это сделаешь, я заставлю тебя пожалеть об этом. Пусть это будет концом нашей войны.
— Как насчет того, чтобы сделать это началом нашего союза?
Он хотел заключить со мной союз?
Нет. Это было ловушка!
— Никогда, — сказала я, выхватив у него кинжал и прижав острие к ключице. — Ты запер меня. Ты не можешь быть моим другом.
Выражение его лица не изменилось. Он кивнул.
— Я действительно запер тебя.
— И не жалеешь об этом.
— Как я могу жалеть о том, что сделал то, что считал правильным?
Такой спокойный, такой собранный. Это так раздражает!
— Я хочу наказать тебя, — огрызнулась я. — Ты заслуживаешь этого.
Он снова кивнул.
— Да.
Тьфу! Я лучше буду иметь дело с его яростью, чем… с этим. Чем бы это ни было.
— Я мучился с тех пор, как узнал о том, кто ты, — сказал он, его самообладание начало ослабевать. — Я хотел врага. Девушку, которая вернула меня к жизни.
Мои глаза расширились.
— До тебя я не знал, что ходячий мертвец, — продолжил он. — Я шел изо дня в день, от момента к моменту, с единственной целью… защитить тех, кого я люблю. Потом появилась ты и заставила меня захотеть большего.
Остатки его самообладания улетучились, открыв все те мучения, о которых он говорил, плюс бесконечный колодец сомнений, замешательства и ярости.
Я не могла этого сделать. Не могла смотреть на него, хотеть его и страдать за него… страдать за нас. Мне нужно было уйти. Сейчас же!
— Прощай, Рот, — прохрипела я. В этот раз я ушла первая.
Я чувствовала себя так, как будто меня ударили по ребрам бейсбольной битой. Разорвали мое сердце на части… «Разорвали мое сердце на части…»
— Я не отпущу тебя, Эверли, — сказал Рот, догоняя меня.
Потому что он не верил, что я оставлю его людей в покое, или потому что не мог вынести расставания со мной?
Имело ли это вообще значение? Я не остановилась.
Удар, удар.
— Удачи тебе. — я вышла через двери, протиснувшись мимо двух стражников и зашла в бальный зал. — Сейчас, — крикнула я.
Через несколько секунд раздались звуки паники. Вопли. Крики. Проклятия. Подносы падали, стекло разбивалось. Крысы, крысы, были повсюду. Пауки и муравьи ползали по стенам, заражая все вокруг. Гости и стражники устремились к выходам. Те, кто не упал в обморок от укусов. Воцарился хаос.
Рот сжал мое запястье, останавливая меня, пока я осматривала комнату.
— Час крыс, — сказал он. — Я должен схватить свое сокровище.
Я прижала украденный кинжал к его горлу.
— Я сказала тебе, что ухожу, и говорила серьезно. Я не вернусь в башню.
Мне нужно было разорвать связь с ним, нужно было сифонировать от кого-то другого, и использовать иллюзию, чтобы пройти сквозь толпу и выйти через зеркало. Слишком долго я позволяла своему желанию держать верх над здравым смыслом. Но больше так не будет.
«Сделай это! Порви с ним».
Но я все еще колебалась, ненавидя себя за это.
— Я больше никогда не посажу тебя в башню, — сказал
