– Мне показалось, он предположил, что ты редко пользуешься мозгами, – сказала я. – А не что у тебя их нет. И да, я ему улыбнулась. Он мне нравится.
– У ее высочества хороший вкус, – кивнул в мою сторону Рауль. – Разве что он ей отказал, когда она выбирала того, кто стоит рядом с ней.
Я опять рассмеялась.
– Поверьте, я сама этому удивляюсь.
Перри расхохотался, и старик тоже грубовато усмехнулся.
– Кас, она мне нравится, – заявил атлантианец.
– Ну еще бы не нравилась, – заметил Кастил. – Можешь дать Сетти и Буре несколько лишних кусочков сахара? Они заслужили.
– Будет сделано.
Мы расстались с ними и направились по двору в сопровождении вольвенов. Я открыла рот…
– Позволь предположить, – перебил Киеран. – У тебя есть вопросы.
Я не обратила на него внимания.
– Перри живет здесь? Во дворце?
– У него здесь комнаты, но в Эваемоне у его семьи есть и собственный дом. – Кастил свободной рукой убрал с глаз волосы. – Мы практически вместе росли.
– А зачем ему здесь комнаты, если у него есть дом?
– Потому что он лорд, как и его отец Свен. Свен – Старейший. У всех Старейших есть комнаты во дворце.
Если учесть, что во дворце спокойно поместится небольшая деревня, ничего удивительного.
– Держу пари, что Совет созвали, и они ждут нашего прибытия, – продолжил Кастил.
Мое сердце слегка ускорилось. Хотя посланный вперед вольвен не стал бы говорить родителям Кастила о наших намерениях, равно как и Эмиль, король с королевой могли почувствовать, что мы приняли решение.
Когда мы приблизились к полукруглым ступеням и два стражника открыли дверь, меня охватило коварное ощущение дежавю, хотя сейчас мы и стояли на пороге храма. Но на этот раз все было иначе, поскольку я входила в него не как принцесса, неуверенная в собственном будущем.
Я входила как та, кто собирается стать королевой.
* * *
Эмиль ждал нас в храме у входа. Он стоял под атлантианским знаменем, которое свешивалось с потолка. Мой взгляд упал на закрытую дверь позади него, где застыли по крайней мере десять стражников. От них исходила настороженность, очевидно, вызванная неожиданным появлением нескольких десятков вольвенов, которые вместе с нами поднимались по ступеням.
Хотя я двинулась вперед, сердце в груди затрепетало. Моя рука в руке Кастила дрожала. Я понимала, что делаю лучший выбор. Я была готова как никогда, но мне казалось, что в моей груди летает десяток плотоядных стервятников. Это… будет грандиозно. Я войду как Поппи, а выйду как королева – королева народа, который меня не знает и, возможно, не доверяет мне.
Кастил остановился и повернулся ко мне. Коснулся пальцами моей щеки прямо под шрамами и привлек мой взгляд к себе.
– Ты стояла лицом к лицу с Жаждущими и вампирами, с людьми в масках из человеческой плоти, с тварями без лица, смотрела на атлантианцев, которые хотели причинить тебе вред – и всех их ты встречала с силой и смелостью, каких многим недостает, – прошептал он. – Помни, кто ты. Бесстрашная.
Другой моей щеки коснулись пальцы, и на меня взглянули бледные глаза Киерана.
– Ты потомок богов, Поппи. Ты ни от кого и ни от чего не бежала.
У меня перехватило дыхание. Я перевела взгляд с Киерана на Кастила. В центре груди загудело. Минуло мгновение, и я посмотрела на закрытые двери. Нервничать – нормально. Кто бы не волновался в моей ситуации? Но я не боялась.
Потому что они были правы.
Я смелая.
Я бесстрашная.
И я не ни от кого и ни от чего не бегу – в том числе от короны.
Я окинула взглядом вольвенов и остановилась на Вонетте. Медленно выдохнула и кивнула. Мы повернулись к дверям, и те открылись. Помещение внутри купола заливал солнечный свет, проникающий сквозь стеклянные стены.
По обе стороны от прохода располагались полукругом ряды скамеек, рассчитанных на несколько тысяч человек, а то и больше. Вверху, на балконах, могло разместиться еще больше людей. Под балконами стояло десять статуй богов – по пять с каждой стороны. Каждый держал у черной каменной груди незажженный факел. В центре возвышения перед нами находилась, по моему предположению, статуя Никтоса. Позади него располагались еще одни двери, такие же огромные, как те, через которые мы вошли. Возле них караулили стражники. Я узнала Хису. Перед статуей Никтоса возвышались троны.
Оба – из отливающего перламутром тенекамня, с толстыми золотыми прожилками. Меня очаровала форма тронов. Спинки, высеченные из того же камня, – округлые, с шипами, словно солнце и его лучи, а в центре вырезаны скрещенные меч и стрела.
Нынешние королева и король Атлантии стояли рядом с тронами, а их сын и я шли вперед в сопровождении вольвенов, которые разбежались по рядам скамеек. Король с королевой были в коронах.
Корона на голове короля состояла из перекрученных побелевших костей, но корона королевы сияла золотыми костями. После Покоев Никтоса я не видела эту корону. Элоана и Валин молчали. Мать Кастила сцепила руки у пояса.
Мы остановились в нескольких шагах от возвышения. Киеран и остальные держались чуть позади.
– Мама, – произнес Кастил. – Отец.
– Мы рады вашему возвращению, – ответил его отец. Его рука покоилась на рукояти меча.
– Не обошлось без помех. – Кастил склонил голову – Нас задержали Незримые.
– Есть пострадавшие? – спросила его мать.
– Нет. – Кастил посмотрел на меня. – Моя жена об этом позаботилась.
– Мы все об этом позаботились, – добавила я.
– Рада слышать, – сказала королева. – Но этого не должно было случиться.
Не должно было.
Но случилось.
– Полагаю, Арден прибыл благополучно? – поинтересовался Кастил.
Его отец кивнул.
– Да. Он отдыхает. Все вольвены заверили нас, что встреча прошла хорошо.
– Твой брат? – Мать Кастила поймала мой взгляд. Корона резко контрастировала с ее темными волосами. – Он такой, каким ты его помнишь?
– Нет, – ответила я. – И да, он такой. Но не такой, как другие Вознесшиеся.
Ее грудь резко поднялась под платьем цвета слоновой кости.
– Не знаю, хорошо это или плохо.
– Я тоже, – призналась я.
– Должно быть, вам много о чем нужно с нами поговорить, – начал его отец.
Краем глаза я заметила какое-то движение. В темных нишах на возвышении стояли несколько человек. Я потянулась чутьем и ощутила целую бурю эмоций – от любопытства до слабого недоверия.
– Но мы полагаем, вы явились не только затем, чтобы обсудить встречу с Вознесшимся.
