фразы и решила сбежать. Заметил, как испугалась, как сбилось дыхание, как дрожат пальцы. Надежда полыхнула в груди озаряя светом.
Друзья попрощались, она стараясь продолжать его игнорить вознамерилась уйти, но Богдан больно схватил за локоть и потащил за собой. Через несколько метров она вырвалась, разворачиваясь к нему.
— Не смей меня трогать!
— Ничего не хочешь мне сказать? — он тяжело дышал, в груди нестерпимо болело.
Глаза девчонки сами собой зацепились за поцарапанную шею, полыхнуло ненависть обжигая.
— Что? Что я должна тебе сказать? — отступая от него на шаг.
— Совсем нечего?!
— Ты хорош в постели, — с чувством выдала она.
Богдан в изумление уставился в глаза, даже чуть склонившись к ней.
— Хорош, но на один раз, — отступив ещё на шаг назад.
Богдан с трудом справился с эмоциями и схватив её за руку потащил за собой. Не место для разборок, предпочитает один на один. Что он делает… Алекса выдернула сжатое запястье потирая.
— Не смей ко мне прикасаться! Достал хватать, дёргать, толкать, тащить! — старые обиды вылезли наружу. — Думаешь, если переспали то теперь любовь до гроба. Только не с тобой. Хорош, но только на один раз. Привык к другому? Ну извините, бумеранг, бумеранг Богдан.
— Что ты несёшь?
А её действительно несло. Он не дал ей шанса исправить свои ошибки. И не доказал, что любит. Всё не зря, всё таки не зря мстила.
— Красивый мальчик, почему бы и нет, но ты слишком быстро приелся. Мне очень понравилось, но только на один раз, — слова не вязались с истеричным тоном.
Он не верил, видел только обиженную девочку в молчаливой истерике. Она предугадала его движение и отскочила.
— Не смей меня лапать! Ты такой грязный, — зашипела с отвращением Алекса. — Ещё раз протянешь ко мне руки, протянешь ноги. Понял?!
Он не ответил, так и обмерев на месте, в глазах плескалась мука, ярость, неверие, этот коктейль болью отозвался в её душе. И пока он в ступоре переваривал такую знакомую фразу, она быстрым шагом ушла, не смогла доиграть до конца, сил не хватило. Только пусть не смеет догонять, не прикасается к ней. Ругала себя за побег, но уже ничего не поделаешь. Лучше так, чем вообще провалить всё и позорно разрыдаться перед ним и сказать больше, чем он должен услышать. Пора разделаться с Уимбергом. Совсем закончить эту не удавшуюся комедию. Затянулась.
Непослушными пальцами набирает номер Андрея. Отвечает почти сразу:
— Беспокоишься?
— Размечтался. Поговорить надо, ты где сейчас.
— Так срочно?
— Срочно.
— Подъезжай на салон.
Тон которым он с ней разговаривал разозлил. Злость помогала перекрыть боль, что стучалась внутри. Почему она такая несчастная?
На такси доехала до автосалона "Ауди". Какого чёрта он тут делает ночью. На входе встречали двое, один из них тот, что ударил, когда пытались увезти из торгового центра.
— Ты ещё жив? Предъявлю папаше! — зарычала девчонка, окидывая презренным взглядом.
Мужчина с каменным лицом проводил её до кабинета Андрея. Открыв дверь поняла, что и забыла, с чего хотела начать, но поздно, она уже здесь. Надо было дождаться пока сам объявится. Нет желания ждать, хочется везде поставить точки и двигаться вперёд. Уимберг поднял на неё усталые глаза. Бесконечный день у обоих, начавшийся на другом конце планеты и никак не закончится.
— Думал уже давно спишь.
— Как видишь нет.
— В чём срочность?
— Решила сегодня закончить все дела, на завтра ничего не оставлять, — продолжить язык не поворачивался.
Андрей откинулся в кресле и надменно так на неё смотрел. Пауза затянулась, не по себе стоять перед ним, как школьница перед директором.
— Почему этот урод ещё жив?
— Думаешь твой отец кинется убивать всех, кто тебя обидил, — он будто читает её мысли. — Во первых он и забыл о нём, второе сама виновата, а третье, это мой человек и пусть попробует.
Тут Алекса и засомневалась не то, что в поводке, даже в ошейнике на Уимберге. Ничего, время покажет, но осторожность проявить стоит.
— За этим пришла? — спрашивает, а сам хмурится на сообщение пришедшее на телефон.
Беспокойство нарастало, нет больше мягкого голоса, приятного взгляда.
— Нет, не за этим. Пришла сказать, чтобы не строил надежд на продолжение. Наши отношения не изменились, всё по прежнему. После двенадцати золушка превратилась в тыкву. Сказке конец. Мы дома.
— Ты об этом. Сразу видно книжек не читала. Да и я бы не назвал тебя тыквой. Сказка закончилась давно, и у нас свой сюжет. Наша принцесса после двенадцати ночи по приезду домой стала монстром.
— Плевать, кем там стала ваша принцесса. Пусть всё, что было там, останется там, за океаном.
— Курортный роман? — смеётся. — На роман не тянет. А если бы захотела, то мог и быть, отомстила бы в полной мере. А так, это детские игры за ручку для красивого фото.
У Алексы в голове начинала складываться картинка.
— Ты знал? — осенило её.
— Конечно, я пытался помешать развести тебя, как психованную дуру, но ты не взяла трубку, и я знаю, намеренно. Подсунули один удачный кадр, а ты и кинулась мстить. В итоге, что сделала? Каждый играл свою роль, это твой выбор. Ты мстила Богдану, я не важно, у меня свои счёты с твоим отцом. Твой урок, надеюсь выучила. Сама себе выдумаешь вселенскую катастрофу и мстишь выстраивая коварные планы и не понимаешь, что больше всех страдаешь сама. В первую очередь надо пойти и в лицо спросить, посмотреть в глаза предателю. А ты, как всегда, и вот результат, заигралась трусиха и проиграла.
Жаром кожу обдало, она про себя, а Андрей вслух озвучивает и всё понимает, до мельчайших подробностей. Он знал и позволил совершить роковую ошибку.
— Игра не игра, а всё равно зацепила, — уверенно сказала Алекса.
— Не отрицаю, не влюбился конечно, как Богдан. Но поразила в самое сердце своей многогранностью. Узнал тебя с другой стороны. Понял, что ты не только красивый фантик, но и конфета есть с экзотической начинкой. На любителя, но потрясающе. Скажу больше, это были лучшие две недели за последние несколько лет.
Он смотрел ей в глаза, полные ярости и одновременно растерянности. Жаль девчонку, но это её урок и она должна его выучить наизусть.
— Ударить, да прямо по лицу? Вот, что тебе хочется. Дерзай. Не одна ты играть умеешь. А вообще, заигралась конечно ты девочка, лет не так много, а уже заигралась. Ты хоть понимаешь это жизнь твоя, нельзя идти по головам, нельзя играть чужими жизнями, чувствами. Захочешь отомстить, не за что, мы с тобой квиты. Оба актёры. А самое важное, я единственный
