Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
глядя в лицо Отако. Маури нагнулся к Рутерфорду и сказал ему по-английски:
— У нас двести ружей, у Тогаре шестьсот. Итого восемьсот. У Сегюи осталось всего тысяча четыреста.
Отако вопросительно взглянул на Джеймса Маури. Тот кивнул ему. Тогда вождь племени Таранаки встал и торжественно произнес:
— Мы принимаем твою дружбу, Тогаре. Завтра утром можно выступить в поход.
Эмаи хмуро взглянул на своего бывшего врага, но, не сказав ни слова, пошел собирать своих воинов.
Перед боем
Всю ночь к селению Отако шли люди из соседних деревень.
Частокол не мог вместить всех, и они располагались табором на окрестных холмах. До утра горели огромные костры, до утра гремели хвастливые песни. Все радовались предстоящей войне, как празднику, все заранее торжествовали и ликовали. Этот воинственный народ не знал никакого другого счастья, кроме боя.
Во всем стане не радовался только один человек — Рутерфорд. Ему не хотелось покидать берег, возле которого каждый день мог появиться корабль, и снова идти внутрь страны. Но что делать — нужно было подчиняться. Он взял ружье, мэр, топор, пистолет, нож, запас провизии на несколько дней, запер свой дом и присоединился к воинам Эмаи.
К нему подошла Эшу.
— Я пойду вместе с тобой, — сказала она. — Я не отстану от тебя ни на шаг. Дай мне ружье. Я понесу его.
По новозеландским обычаям, женщины часто сопровождали мужчин во время военных походов и несли часть их оружия. Рутерфорду не хотелось расставаться с Эшу, и он охотно согласился взять ее с собой.
Утром все войско вышло в путь и к вечеру у подножия горы Эгмонт соединилось с воинами Тогаре, которые в знак радости дали залп в воздух из своих шестисот ружей. Теперь под начальством Отако было по крайней мере пять тысяч бойцов — по новозеландским представлениям, огромная армия.
Два месяца шли они по превращенной в пустыню стране, охотились, жгли костры, пели песни. Путь войску указывали Тогаре и Эмаи, превосходно знавшие местность. Пепелища деревень, которые Рутерфорд видел два года назад, теперь заросли высокой травой, а давно не хоженные лесные тропинки утонули во мху. Зато всякой дичи расплодилось множество, и Рутерфорд без труда убивал каждый день несколько киви или куропаток. Эшу собирала для него съедобные растения — корни папоротника, дикий сельдерей. По вечерам они вдвоем разводили маленький костер в стороне от остальных и сытно ужинали, сидя друг против друга.
Чем больше становилось расстояние, отделявшее войско от страны Таранаки, тем осторожнее были вожди. Они опасались засады. Каждый день вперед высылали разведчиков, которые, заметив врагов, должны были немедленно предупредить о них Отако.
Однажды эти разведчики привели с собой в лагерь человек триста каких-то незнакомых воинов, из которых не меньше половины имели ружья. Воинами этими предводительствовал молодой вождь. Он упал перед Отако на колени, расцарапал себе лицо и заявил, что не хочет больше подчиняться Сегюи и желает вступить в армию племени Таранаки. По его словам, он всего три дня назад покинул армию Сегюи. Все воины Сегюи, говорил он, возмущены бессмысленными притеснениями, которые терпят от своего правителя, и будут сражаться без большой охоты. Да и этого ненадежного войска у него осталось совсем не так уж много — всего тысячи три, так как лучших своих бойцов Сегюи предал казни, боясь соперничества. В страхе перед армией Отако он собирался даже вооружить своих бесчисленных рабов, но отказался от этого плана, опасаясь измены.
— Вперед! — закричал Эмаи, дрожа от радости при мысли, что ему наконец-то удастся отомстить врагу.
— Вперед! — воскликнул Джеймс Маури, весело потирая руки.
— Вперед! — приказал Отако.
Войско быстро зашагало по лесу, предвкушая победу и богатую добычу.
Через два дня обе враждебные армии встретились на берегах мелкой, но довольно широкой речки.
Левый берег заняли воины Отако, правый — воины Сегюи. К удивлению Рутерфорда, обе стороны, вместо того чтобы немедленно ринуться в бой, остановились и принялись внимательно смотреть друг на друга. Рутерфорд и сам с любопытством рассматривал вражеский стан. Он сразу заметил, что войско Сегюи по крайней мере вдвое меньше, чем войско Отако. Но ружей у Сегюи все же было больше.
Рутерфорд подошел к вождям, стоявшим у подножия сосен.
— Почему не начинается битва? — спросил он.
— Мы хотим, чтобы Сегюи первый напал на нас, — ответил Отако. — Когда его воины станут переходить через реку, нам легко будет стрелять в них.
— А они ждут, чтобы мы первые напали на них, — сказал Эмаи.
— Это они только притворяются, — заметил Тогаре. — Я много раз сражался вместе с Сегюи и знаю все его хитрые выдумки. Он вовсе не ждет нашего нападения. Он ждет темноты. В темноте гораздо легче перейти реку и напасть на нас.
— В старое время воины сражались только при солнечном свете, — возмущенно сказал Эмаи. — В темноте может сражаться лишь трус, который боится встретить врага в открытом бою.
Когда наступила ночь, оба лагеря разложили множество костров. В лагере Отако костров было вдвое больше, чем в лагере Сегюи. Никто, конечно, не ложился спать. Все молчали. Воины, окружавшие Рутерфорда, напряженно вглядывались в скрытые мраком воды реки, на противоположном берегу которой сверкали огни врагов. Вот-вот Сегюи перейдет реку, и начнется бой.
Но время шло, а враг не появлялся. До рассвета оставалось уже не больше двух часов, когда вдруг в лагере Отако появился перебежчик из стана врагов. У Сегюи он был рабом и поэтому не имел никакого оружия. Когда-то он был воином Эмаи, и Сегюи взял его в плен во время разгрома одной из деревень. Но пленник остался верен своему племени. Он только что перешел реку, и вода капала с его волос.
— Огни на той стороне только хитрость, — сказал он, задыхаясь, — там нет ни одного человека. Едва стемнело, Сегюи, оставив для обмана эти костры, повел свое войско по берегу вверх, против течения реки. Там они перешли реку и находятся уже на этом берегу. Сейчас они будут здесь. Они хотят напасть на вас врасплох и оттеснить в воду.
Отако и Эмаи угрюмо переглянулись. Но Джеймс Маури весело воскликнул:
— Не унывайте, друзья! Мы обманем их так же, как они собираются обмануть нас. Мы покинем это место, и когда Сегюи придет сюда, он не найдет здесь ничего, кроме пылающих костров.
Через несколько минут лагерь, недавно такой оживленный, опустел. Ярко горящие костры озаряли только молчаливые стволы сосен. Джеймс Маури вел войско через лес к одинокому, стоявшему совсем близко холму, который он высмотрел еще днем. Едва воины начали взбираться
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
