Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
– У тебя огромные топливные баки. Хватит ли азота, вопрос? Если надо, я могу дать аммиак из бортовой системы жизнеобеспечения «Объекта А».
– Аммиак не поможет, – отвечаю я. – Таумебам не вредят соединения азота. Только элементарный N2. Но не волнуйся. Все в порядке. Азота потребуется меньше, чем ты думаешь. Мы знаем, что 3,5 процента азота при давлении в 0,02 атмосферы смертельны для обычных таумеб. Это соответствует парциальному давлению менее одного паскаля. Объем каждого топливного бака – лишь 37 кубометров. Впрысну туда немного газообразного азота, и он убьет все. Он поразительно ядовит для таумеб.
Я гордо упираю руки в боки. В скафандре это выглядит нелепо, и я тут же уплываю от стены, но моя поза сейчас уместна.
– Топливный бак номер три очищен! – торжественно заявляю я.
– Тебе нужен ксенонит, чтобы заделать дыру, вопрос?
Я выплываю из отверстия в космос. Подтягиваюсь по фалу на «Аве Марию».
– Нет, сначала вычищу все баки, а потом загерметизирую каждый по отдельности.
Хватаясь за поручни, перемещаюсь к четвертому топливному баку, пристегиваю фал и зажигаю эридианскую космогорелку.
* * *
Из ксенонита получаются чертовски прочные баллоны со сжатым газом. Топливные баки вычищены и загерметизированы. Я запустил туда в сотню раз больше азота, чем требовалось для уничтожения любых случайно выживших таумеб. Пусть азот побудет там какое-то время. Я не намерен рисковать.
Несколько дней я дезинфицировал баки, и теперь можно провести испытание. Рокки дает мне несколько килограмм астрофагов. Еще недавно пара кило астрофагов была бы неслыханной роскошью для команды ученых на борту «Страттоносца», а сейчас это всего лишь: «Эй, вот тебе пара квадриллионов джоулей энергии. Дай знать, если понадобится еще».
Я делю астрофагов на семь примерно одинаковых частей, подаю в каждый бак азот и кидаю туда же сгусток частиц. Затем выжидаю сутки.
А в это время Рокки на борту своего корабля корпит над системой перекачки астрофагов из топливных баков «Объекта А» на «Аве Марию». Я предлагаю помощь, но эридианец тактично отказывается. Хотя какая от меня польза на борту «Объекта А»? Мой скафандр не выдержит эридианской среды, а значит, Рокки придется строить отдельную систему туннелей. Игра не стоит свеч.
Я бы очень хотел, чтобы стоила! Черт возьми, это настоящий инопланетный звездолет! Я мечтаю увидеть его изнутри. Да, да. Я помню: прежде всего спасение человечества и все такое.
Проверяю топливные баки. Если там остались живые таумебы, они бы тут же уничтожили астрофагов. Следовательно, если астрофаги целы, значит, баки стерильны. В итоге два из семи баков оказались нестерильны.
– Рокки!!! – ору я из командного отсека.
Эридианец сейчас на борту «Объекта А», но я точно знаю: он меня слышит. Он всегда меня слышит.
– Что, вопрос? – раздается по радиосвязи через пару секунд.
– В двух баках до сих пор есть таумебы.
– Понимаю. Нехорошо. Но и не плохо. В остальных пяти все чисто, вопрос?
Я спешно хватаюсь за поручень возле пульта управления. Стоило сосредоточиться на разговоре, и я чуть не уплыл.
– Да, остальные пять вроде нормально.
– Как таумебы выжили в тех двух баках, вопрос?
– Наверное, я плохо их вычистил. Таумебы спрятались от азота под слоем грязи. Я так думаю.
– План действий, вопрос?
– Снова полезу в эти два бака, еще немного поскребу стенки, потом продезинфицирую. Остальные пять пока задраю.
– Хороший план. И не забудь продуть топливопровод.
Раз все баки были заражены, логично предположить, что и топливные трубки (в данный момент герметично перекрытые) тоже пострадали.
– Да, с топливопроводом разобраться проще, чем с баками. Нужно продуть его азотом высокого давления, и все. Это выбьет засоры и продезинфицирует внутренние поверхности. А затем я проверю трубки и оба топливных бака на чистоту.
– Хорошо-хорошо. Как успехи с биореакторами, вопрос?
– Все идет своим чередом. Мы уже добрались до таумебы-62.
– Однажды мы поймем, почему азот был для них токсичен.
– Пусть над этой загадкой бьются другие ученые. А нам просто нужна таумеба-80.
– Да. Таумеба-80. Или даже таумеба-86, на всякий случай.
Для того, кто мыслит в шестеричной системе счисления, произвольно добавлять к числам шестерку в порядке вещей.
– Договорились, – отвечаю я.
Я вплываю в шлюзовой отсек и облачаюсь в «Орлан». Беру космогорелку и пристегиваю к поясу с инструментами.
– Начинаю сеанс ВКД! – докладываю я, включив в гермошлеме радиосвязь.
– Принято. Если что, зови. Могу направить сюда нашего наружного робота.
– Думаю, справлюсь сам, но в случае чего дам знать!
Я задраиваю за собой внутренний люк и запускаю процедуру шлюзования.
* * *
«А, черт с тобой!» – рычу я, нажимая кнопку окончательного подтверждения. Я сбрасываю за борт бак номер пять. Срабатывает пиропатрон, и бак устремляется в космическую пустоту.
Сколько бы я ни драил, ни скоблил, ни продувал азотом, какие бы ухищрения ни изобретал – все было бесполезно. В баке номер пять упорно оставались таумебы. Что бы я ни делал, они выживали и с аппетитом набрасывались на очередную пробную порцию астрофагов. Нужно уметь вовремя остановиться.
Я скрещиваю на груди руки и раздраженно откидываюсь на спинку пилотского кресла. Конечно, без гравитации как следует откинуться на спинку не получается, поэтому я осознанно вдавливаю себя в сиденье. Я хмурюсь, внутри все кипит, черт возьми! Мне пришлось избавиться от трех из девяти топливных баков: два я сбросил после приключения возле Эдриана и еще один только что. Минус три емкости, в которых могло бы уместиться порядка 666 000 кило астрофагов.
Хватит ли мне топлива, чтобы добраться домой? Безусловно. Даже с каплей горючего – лишь бы ее хватило для преодоления гравитации Тау Кита – корабль когда-нибудь долетит домой. Я бы смог вернуться даже с парой кило астрофагов в баках, если бы имел в запасе лет эдак миллион. Вопрос не в том, как добраться. А насколько быстро.
Я с головой погружаюсь в расчеты. И ответы меня сильно огорчают. Полет от Земли до Тау Кита занял три года и девять месяцев. И это при постоянном ускорении в 1,5 g – так доктор Ламай определила максимально допустимую перегрузку, которой в течение четырех лет должны были подвергаться космонавты. Между тем на Земле прошло около тринадцати лет, причем замедление времени работало в пользу экипажа.
Если я отправлюсь домой всего лишь с 13,3 миллиона кило астрофагов (больше в оставшихся баках не помещается), самый эффективный курс предполагает постоянное ускорение в 0,9 g. Я полечу не так быстро, а значит, время замедлится чуть меньше, следовательно, для меня пройдет больше времени. Короче говоря, за время полета я состарюсь на пять с половиной лет.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
