— Верю, — ответила я ему. — Потому что я не могу доверять никому кроме тебя.
— Хм… — Тодеу потёр подбородок. — Значит, это так называется? Доверять? Когда ты сбегаешь, пока я валяюсь без чувств от снотворного чая?
— Я не хотела, чтобы ты пострадал из-за меня, — сказал я, прижимаясь к нему всё крепче. — Не хотела, чтобы пострадали твои дети.
— Ты добрая, — он поцеловал меня в макушку.
— Нет, — помотала я головой. — Просто я полюбила вас всех. Вы все такие чудесные, хотя и притворялись совсем не такими. Но на самом деле Ванесса — решительная и добрая, Черити надо заботиться о ком-то, близнецы невероятно умны, Эйбел — смелый и простодушный, Нейтон — верный и старательный… Ну а ты… ты — выше всех похвал. Настоящий рыцарь, который благороднее многих благородных господ — графов и герцогов.
— Только ты смогла разглядеть это в нас, — сказал Тодеу, и мы замолчали, наслаждаясь спокойствием в море и в душе, и тем, что мы рядом. — Это и есть твой дар? Видеть во всех только хорошее?
— Не приписывай мне несуществующих достоинств, — засмеялась я. — И мой дар… совсем не про это.
— Ну-ка, раскрой секрет? — заинтересовался он. — Неужели, ты и правда — фея?
— Моя прапрабабка была феей, — призналась я ему. — Настоящей феей, которая умела творить настоящие чудеса. Честно, это не шутка.
— Почему-то даже не удивлён. И какие чудеса можешь сотворить ты?
— Только одно чудо. Говорят, что феи приносят удачу своему первому мужчине. Эдвард был уверен в этом. И на самом деле он хотел подарить меня королю не как любовницу, а как талисман удачи. Но я не захотела отдавать удачу им. Тебе она нужнее. Ведь, согласись, как всё удачно для тебя сложилось — ты уснул и не пришлось драться с начальником полиции за моё освобождение. Потом письмо само попало к тебе в руки, и… А откуда у тебя эта кошка? — я посмотрела на Буссоль, которой как раз вздумалось прогуляться по рее до мачты и обратно.
— Нашел однажды в порту. Она совсем замерзла, я взял ее за шкирку и принес домой. Она постоянно убегала и неожиданно появлялась. Надо сказать, в самые нужные моменты появлялась. Однажы предупредила меня о пожаре — примчалась, задрав хвост, и я успел потушить склад. Потом сманила на другую дорогу, когда я возвращался после покупки перца, а полицейские устроили засаду…
— На контрабандистов, — подсказала я.
— На них, — признал он. — Странная кошка. Но она всегда выбирала верный путь.
— Какое совпадение, — пробормотала я. — А ошейник, который на ней? Это ты его сделал?
— С подвеской в виде птицы? — Тодеу тоже посмотрел на кошку. — Нет, он уже был, когда я нашел её.
— Подвеска желтая, — сказала я, начиная кое-что понимать.
— Ну… да, — признал Тодеу. — И что тут такого?
— Ты ведь даже не знаешь, как меня зовут.
— Что за новости? Миэль — мёд, медок, — он наклонился, нашептывая мне на ухо моё имя. — Такое же сладкое и красивое, как ты сама. Я всё время повторял твоё имя, и всё время боялся назвать тебя не Элизабет, а Миэль.
— Так вот откуда было это многозначительное мычание, — мне стало смешно, когда я вспомнила, как мучительно Тодеу подбирал слова, чтобы не назвать меня настоящим именем. — И ты будешь утверждать, что нацарапал на горшочке с мёдом вовсе не моё имя?
— Каюсь, — сказал он без капли раскаяния. — Это и правда было про тебя. Но ты говоришь, это не твое настоящее имя?
— Миэль — настоящее, — клятвенно подтвердила я. — Но у меня есть ещё и фамилия. До замужества я звалась Миэль Вэйзуджун. Сумеешь перевести, знаток языков?
— Вэйзуджун, — медленно произнёс Тодеу, — значит — «маленькая жёлтая птица».
— Канарейка, — поправила я его. — Мою фею-прабабку звали Канарейка.
Мы, не сговариваясь, посмотрели на рею, но рыжей кошки там не увидели. Вместо Буссоли там сидела маленькая желтая птичка с раздвоенным хвостом…
— Давно ли канарейки залетают так далеко в море? — спросила я.
— Никогда не слышал, — признался Тодеу.
Птичка вспорхнула, золотой стрелой сверкнула в синем небе, потом камешком полетела вниз и… пропала.
— Ты видел то, что я видела? — неуверенно произнесла я, но Тодеу не успел ответить, потому что Эйбел закричал с кормы.
— Глядите! Глядите! — кричал он, размахивая руками. — Там мираж! Миэль, это ты! Мираж играет в тебя!
Обернувшись к другому борту, мы все увидели, как по волнам плавно скользит чудесное видение — женщина с золотистыми волосами, наряженная в дымчатое платье, усыпанное блестящими прозрачными камнями.
Видение сделало несколько танцевальных движений, поклонилось нам и растаяло, как полоса тумана.
— Вот это да! — восторгался Эйбел. — Сколько слышал о миражах, но такого не видел! Сколько же чудес на свете!
Мы Тодеу посмотрели друг на друга, и я сказала углом рта:
— Ну вот, теперь мы знаем, куда исчезло то самое платье. Просто прабабушка любезно разрешила мне его поносить, а потом забрала. И позаботилась, чтобы внучке достался самый добрый мужчина в мире.
— Чудесная бабушка, — сказал Тодеу немного ошарашено. — Дар удачи… Подумать только…
— Эдвард был убежден, что фея приносит удачу лишь своему первому мужчине, — я покосилась на Тодеу и взяла его за руку. — Но он ошибался. Он не понимал сути.
— И в чем же суть? — его пальцы нежно пожали мои.
— Дар не передается первому мужчине. Дар передается только любимому мужчине.
— Послушай, — Тодеу заметно оживился, — а тебе не кажется, что нам сейчас не помешает ещё немного удачи? Чтобы добраться до Оливейры без особых приключений?
— Думаю, для этого нам понадобится очень много удачи, — сказала я серьезно.
— Так может… поколдуем? — предложил он, увлекая меня обратно в каюту.
А бригантина несла нас всё дальше на восток, и восходящее солнце заливало её лучами.
И всё было, как в моих мечтах: серебряные волны жизни, золотой корабль любви…
Конец
