– Что здесь происходит? – крикнул он, перекрывая шум урагана. – Неужели нам не хватает других забот в этот ужасный день?
Гарольд не стал отвечать, хотя все больше и больше людей собирались на площади и, ничего не понимая, с ужасом смотрели на горящую клетку. Он приказал сопровождавшим его головорезам схватить мулатку, однако Силия отскочила в сторону и остановилась между губернатором и его племянником. В тот момент, когда они повернулись к ней, ураган сорвал одеяло с ее плеч и все вокруг узнали в ней осужденную убийцу.
– Схватить ее! – рявкнул Юджин, желая продемонстрировать свою важность.
Однако Силия кинулась к губернатору и вырвала у него из рук мушкет. Она направила оружие на мужчин, которые бросились к ней, но тут же остановились, понимая, что она настроена решительно.
– Потушите огонь! – крикнула девушка срывающимся голосом. Ее лицо выражало крайнюю степень отчаяния. – Откройте клетку и выпустите его наружу!
Однако никто не послушал ее, и без того было слишком поздно. Пламя охватило черное тело и держало его в своих объятиях, пока оно дергалось в агонии, а горящие конечности конвульсивно поднимались и опускались. Разбушевавшийся огонь с дикой жадностью пожирал лежащий труп и быстро превратил его в пылающий на ветру факел. Вонь горящего мяса распространилась от клетки, но за какое-то мгновение ее унесло ветром.
– Отец! – крикнула Силия. Ее застывший взгляд остановился на Гарольде, который вздрогнул и стал панически озираться по сторонам.
– Отец, неужели ты хочешь предстать перед твоим творцом со всеми этими грехами? Неужели ты хочешь, чтобы за твои дела расплачивались невинные люди?
Гарольд глубоко вздохнул. Они ей не поверят. Не поверят этой черной проститутке.
– Да, посмотрите на него! Посмотрите на моего отца! На моего родного отца! Этот человек убил мою мать, потому что она выносила в себе ребенка от него! Она была его первой рабыней, и он обрюхатил ее. Несчастной женщине пришлось заплатить за это своей жизнью! Она убежала, родила меня в лесу и оставила там, потому что он охотился на нее, как на животное. Ей не удалось убежать от него! Он убил ее. Задушил собственными руками. Точно так же, как он убил миссис Марту.
Гарольд заметил, как на него устремились враждебные взгляды. Он хотел запротестовать, но не смог произнести ни звука, потому что вдруг увидел Элизабет. Она стояла на другой стороне, у дороги, ведущей к церкви. Рядом с ней были Фелисити и Дункан Хайнес с ребенком на руках. Гарольд хотел броситься к нему, чтобы убить, однако его ноги словно приросли к земле. Ему показалось, что Силия, эта черная ведьма с желтыми глазами, парализовала его, чтобы он выслушал все, что она хотела сказать ему. Да еще в присутствии всех остальных. И теперь они слушают: и этот проклятый губернатор, и его трусливый племянник, и мужчины, которые, собственно, должны были бы в это время охранять гарнизон или сражаться с «круглоголовыми». И Элизабет, которая не должна была все это знать.
– Он убил миссис Марту! И не только ее. Он убил также леди Гэрриет, потому что она когда-то отказала ему! Он попытался убить леди Анну, чтобы заставить ее замолчать навсегда, однако ей удалось сбежать, и она рассказала мне все! Она жива и может засвидетельствовать это! Но это еще не самое худшее. Он, кроме всего, совершил самое страшное из всех преступлений.
Голос Силии вдруг сразу стал более глубоким, в нем появилась непонятная, какая-то необъяснимая сила, которая, словно водоворот, стала затягивать Гарольда в черную пучину, только и ждавшую, чтобы поглотить его, точно кипящая смола. Даже ветер, казалось, затих от такого страшного обвинения, будто хотел позаботиться о том, чтобы ее услышали и поняли все. Глаза Силии горели каким-то внутренним огнем, и вся она вдруг стала похожа на нечто нереальное и в то же время величественное. Потрясенный происходящим, Гарольд в невыразимом ужасе потерял дар речи, у него перехватило дыхание, когда она открыла последнюю и самую страшную правду:
– Он убил собственного сына! Он убил Роберта! Он сделал это, потому что хотел, чтобы леди Элизабет принадлежала ему самому.
Гарольд собрался было возразить ей. Никто не имел права верить рабыне. Но, посмотрев вокруг и увидев брезгливые взгляды, которые бросали на него шокированные люди, он понял, что ей все-таки поверили.
– Ты – моя! – крикнул он, повернувшись к Элизабет. – Поэтому я вынужден был это сделать! – добавил он, решив, что теперь уже все равно, поскольку его тайна раскрыта и лучше объяснить, почему у него не было другого выбора.
Внезапно Данмор почувствовал, что его ноги снова стали повиноваться ему, и он бросился к Силии.
– Это ты виновата во всем, ведьма! Ты в союзе с сатаной! – крикнул он.
Он выхватил плетку из-за пояса. Силия прицелилась в него из мушкета и нажала на курок. Однако ничего не произошло. Скорее всего, эта штука вообще была не заряжена. Джереми Уинстон еще никогда не стрелял из мушкета. Гарольд размахнулся, чтобы нанести сокрушительный удар плетью, но ветер помешал ему попасть в цель. Переполняемый яростью и злобой, он отбросил в сторону плетку и сокрушительным ударом кулака сбил Силию с ног. Когда она очутилась на земле, он бросился к ней, чтобы забить до смерти ногами, однако она быстро откатилась в сторону, вскочила на ноги и подбежала к Элизабет.
– Схватите его! – крикнул губернатор, и, к своему ужасу, Гарольд понял, что это было сказано в отношении его самого.
Резкий порыв ветра вырвал из костра длинные языки пламени, пронесшиеся над площадью, и Гарольд моментально использовал возникшую суматоху, чтобы проложить себе дорогу под испуганные крики отшатывающихся от него людей. Он оттолкнул нескольких человек в сторону и исчез, оставив после себя треск пламени и вой ветра.
Шторм за несколько минут превратился в настоящий ураган. Никому даже в голову не пришла мысль преследовать Гарольда Данмора, каждый думал только о том, как бы спастись самому. Резкие порывы ветра наклоняли пальмы почти до земли, одну из легких деревянных построек на краю дороги ветер буквально за несколько секунд разломал и по частям унес дальше. Элизабет дернула Фелисити за руку и тем самым спасла ее от пронесшейся мимо доски. В воздухе летали обломки каких-то предметов, только что сорванные куски крыш, солома, остатки стропил, обрывки стенной обивки и, кроме того, всякий мусор из подворотен и садов, а также плавник, сухие водоросли, кокосовые орехи, сучья и ветки – и все это было смешано с огромной массой песка. Даже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Людям не всегда удавалось увернуться от того, что летело на них. Дункан спрятал малыша под свой плащ и осторожно прижал его к груди, изо всех сил стараясь не потерять равновесие. Элизабет крепко ухватилась за Фелисити, однако ветер даже их двоих вместе один раз чуть не поднял в воздух. Силии повезло меньше, она была маленькой и легкой, и ей не за что было ухватиться. Ураган смел ее с дороги, ее тело ударилось о пальму, однако сразу же после этого она снова очутилась с ними, показывая жестами, что им нужно идти дальше.
И тут начался дождь. Это были не отдельные капли, а скорее сплошная стена обрушившейся на них воды, которая била сбоку, как когда-то на «Эйндховене». Они потеряли ориентир, потому что даже в паре шагов от них ничего не было видно.
